Жалко, что она не дожила…
Я пока в начале пути, но скоро точно всё изменится!
На глаза мне попадается упаковка тёплых носочков в новогоднем стиле. Вытаскиваю одну пару.
А вот с бельём возникает проблема…
Я проверяю всё. Нахожу даже обувь, но не обычные хлопковые трусы.
Есть только… Да-да, те самые, с провокационным дизайном.
Мамочки… Тут даже сеточка есть. Обычная сеточка, без дополнительной ткани, прикрывающей все причинные места… Все складочки наружу. Всё наружу!
Извращенец тот, кто это покупал!
В голове, как лампочка, загораются недавние слова алкомиллиардера.
«— Ты ведь не будешь до меня домогаться?
— Буду.»
Конечно. Теперь понятно, к чему всё это. Басманов воспользовался ситуацией и решил приукрасить свою гостью. Трусы с котятами же не вставляют, в отличие от этого…
Но без трусов я ходить не буду. Себе ещё хуже сделаю. А ему — легче.
Нахожу САМЫЕ скромные и наконец, налюбовавшись содержимым шкафа, принимаю ванну. Перед этим изучаю множество дорогих баночек и играюсь с ними, как ребёнок. Особенно пеной.
Нет, я вижу её не впервые, но… Ту, что покупала я у нас, была… мягко говоря, не очень. Быстро пропадала. А тут стойкая, держится. И я почувствовала себя той самой кокеткой из фильмов, которая лёжа в ванне, забитой пеной, попивает вино и под спокойную музыку болтает с подругой по телефону.
Бью себя по щекам, пытаясь прийти в себя.
Нужно прогнать эту эйфорию, этот детский восторг роскошью. Я ведь не такая. Мне не важны деньги. Просто на секунду забылась.
Подскакиваю в ванне, и теперь эта пена, стекающая по телу, не кажется такой клёвой и мягкой. Наоборот, липкой и противной.
Вытираюсь полотенцем, одеваюсь, пытаясь утешить себя тем, что это временно.
Унываю, но снова возрождаюсь, когда женское любопытство ведёт меня по дому, и я всё же спускаюсь в ту застеклённую комнату. И ахаю от удивления, благодаря Басманова за то, что привёз меня сюда именно зимой.
За окнами в пол виднеется небольшой сад со сверкающими фигурами в виде оленей, роскошных деревьев и ёлочных шаров. Всё окружено голубыми елями, а их иголки переливаются разными цветами от обилия света, отражённого от игрушек.
Красота… Дух захватывает!
В комнате ещё можно включить камин, упасть в плетёное подвесное кресло и укрыться пледом. Приглушённый желтый свет придаёт атмосферы, и я снова чувствую себя как в сказке, боясь собственных чувств.
Мне очень нравится.
Но это неправильно.
Бью себя по щекам.
Можно же дать себе пару дней слабины, а? Дни быстро пролетят, а эмоции, как и воспоминания, останутся навсегда! Когда я ещё побываю в таком роскошном доме?
И я уже нашла любимую комнату…
Подхожу к стеклу, от которого веет холодом. Дышу на него и на слабо запотевшем месте рисую сердечко. По-девичьи, наивно, но… Это первое, что рисует палец.
— Ты так признаёшься мне в любви? — хрипота вибрацией проходит по всему телу, вызывая мурашки. Волоски на затылке встают дыбом, и на секунду я ловлю кайф от низкого и глубокого голоса.
— Нет, — быстро выпаливаю, поворачиваясь к нему. Тут же утыкаюсь носом в его твёрдую грудь. О неё можно сломать что-нибудь. — Я думала не о вас.
Сложно говорить это «вас». Особенно после того, что я сделала вчера.
Выпила лишнего. А потом ответила на безумный поцелуй. И мне понравилось. Настолько, что я хочу повторить. Но не буду. Иначе точно сойду с ума.
Пока я называю его на «вы», держу себя в ручках. Провожу между нами линию. Большую, жирную, красную, вопящую о том, что у меня на него — запрет.
Для него я лишь игрушка, развлечение. Не больше.
— Не обо мне? — опасно и тихо, как шелест ветра, бросает эти слова. — А о ком?
— О другом парне, — сглатываю, ощущая странную, исходящую от него энергетику.
Ладонь Булата взмывает вверх, останавливается у моего лица. Цепляет локон светлых волос и заправляет за ухо, продолжая спокойно расспрашивать меня:
— И как его зовут?
— М… — мычу и мысленно перебираю имена. — Игорь!
— А Игорь знает, что ты у меня? — ведёт ладонью по плечу. И даже через свитер обжигает своим пламенем.
Но меня волнует это меньше всего. А больше — его… невозмутимость. Спокойствие. Ощущение затишья перед бурей.
— Нет, — делаю шаг назад и вжимаюсь в холодное стекло. Прохлада бьёт по телу, и у меня снова появляются мурашки, заставляя соски затвердеть. Эй, их же не видно через ткань свитера? Я его не просто так надела, хотя в доме жуткая жара…
Зря. Зря надела. Не спасает. Только щёки заставляет гореть и задыхаться от духоты.