— Ну… — тяну. — Я б с радостью, но…
— Но? — зачарованно смотрит на мою грудь.
Нравится. Чёрт, как мне нравится вызывать у него эту реакцию.
Это ненормально, но я подсела.
Что-то новое, прикольное…
Возбуждающее.
Ёрзаю на мужчине, отчётливо ощущая эрекцию, и слышу тихое шипение.
Хех…
Его пальцы уже отпускают грудь, тянутся к резинке трусиков. Он отдвигает краешек вбок, и я, театрально вздохнув, проговариваю:
— Прости, не сегодня.
Мои ладошки оказываются на его плечах. Слегка массирую их, успокаивая.
— Но у меня всё ещё болит. Ну, там…
Мне даже не стыдно говорить эти слова!
Но реакция Басманова мне очень нравится… Поднимает взгляд на моё виноватое лицо.
И для нокаутирующего удара наклоняюсь, невесомо и легко целую его губы.
— Как-нибудь в другой раз, хорошо?
От злости его руки скользят на мои ягодицы, чуть сжимая. И кажется, он уже готов насадить меня на свой орган, лишь бы выпустить эту злость, которую я в нём пробудила.
— Грязно играешь, — чеканит, явно собираясь убить меня.
— Играю? — непонимающе наклоняю голову набок и делаю губки бантиком. — Но это правда. Когда я засовывала в себя пальчик…
Щёки горят, как бенгальские огоньки. Но сегодня у меня жутко игривое настроение.
— Было совсем не больно. Но и приятно так не было.
Булат подхватывает меня за талию и резко встаёт вместе со мной. Ставит на ноги и указывает рукой куда-то на лестницу.
— Иди, Ульяна, прогуляйся, — шумно и агрессивно выпаливает.
Он меня что, посылает?
— Ладно, — пожимаю плечами. — Пойду как раз примерю, что ты там мне купил. Я нашла белое бельё с корсетом. Интересно, как оно будет смотреться…
Я не успеваю договорить.
Мужчина, похожий на скалу, в одно мгновение хватает меня за затылок и притягивает к себе. Встаю на носочки, льну к нему всем телом и отвечаю на жадный, голодный поцелуй. Я разбудила оголодавшее спящее животное, которое сожрёт меня, если я что-нибудь не придумаю. Но он быстро отрывается от меня, оставляя дистанцию в пару сантиметров между нашими лицами.
— Иди, переодевайся. Я посмотрю.
Глава 41. Ульяна
Глава 41. Ульяна
— Я ошиблась, — выглядываю из-за стенки на втором этаже и не тороплюсь спускаться по лестнице. Взгляд падает на взвинченного Басманова. И это доставляет мне такое удовольствие, что я готова тянуть кота за хвост ещё некоторое время.
Пока он не прибьёт меня за то, что я дразнюсь.
— Что ты ошиблась? — мне кажется, он делает вид, что спокоен. Лишь бы я подошла к нему. А потом, оказавшись рядом — эта бомба замедленного действия рванёт.
— Я перепутала корсет и пояс, — предупреждаю его, вспоминая недавний разговор.
— Какая трагедия, — цедит сквозь зубы и подаётся вперёд. Берёт с журнального столика бутылку коньяка и стакан. Странно. Минут пятнадцать назад — этого не было. — Показывайся.
Наливает себе горячительного в стакан. И осушает его залпом.
И я всё же выхожу из-за стены, быстро сбегаю по ступенькам и демонстрирую свой жутко провокационный наряд.
Но назад я уже не пойду!
Доводить мужика — так доводить!
Неосознанно поправляю поясок на талии. И в этот момент Булат начинает откашливаться, будто поперхнулся.
Подбегаю к нему, бью по мощной спине. И только хуже себе делаю — отбиваю ладонь.
— Пить меньше будете, — упрекнув его, усиливаю удар. А он останавливает меня. Перехватывает вторую свободную руку, тянет на себя, из-за чего, оступившись, падаю ему на колени. Спиной! Как он только меня в полёте перевернул — не понимаю! Вечно он со мной, как с тряпичной куклой, обращается.
Но руки у него умелые… Ещё так удобно положил, что вставать не хочу.
— Ты меня лучше не касайся, — утробным дьявольским голосом вмиг делает меня покорной. Коротко киваю, задержав дыхание. Аккуратно поднимаюсь, боясь сделать лишнее движение.
— Хорошо, хорошо, — быстро ретируюсь. Кручусь перед ним, теряя весь запал. Что-то мне страшно стало, а не весело. — Как тебе?
Нетерпеливо жду ответа.
Сканирующий взгляд убивает.
А потом он закрывает глаза, потирает устало переносицу и вдруг выпаливает:
— Не хочешь погулять?
— А? — непонимающе выдаю. Ему не понравилось, что ли?
— Пошли погуляем, говорю, — ещё ближе подбирается к точке кипения. — Я понял, что предпочитаю смотреть на бельё, а потом его снимать. А после этого уже трахаться. А здесь ни снять, ничего не сделать, пока ты болеешь.
Какой он грубиян!
Трахается он! Фу!