Весёлая, несмотря ни на что, поднимается со стула, выходит из-за стола. Крутит головой по сторонам, разыскивая, в какую дверь идти.
— Прямо и налево, солнышко, — подсказывает ей Мирон.
«Солнышко».
Я готов отправить его к настоящему солнцу, чтобы он сгорел.
Нельзя так говорить, Булат.
Но бесит!
— Спасибо, — неловко чешет макушку Уля. Ведёт себя так, будто ничего не произошло, а мы и вовсе не знакомы.
Лёгкой походкой, цокая каблуками, выходит из столовой. И я тут же слышу требовательный голос отца:
— Объяснись, сын.
Мне неинтересны их перепалки. Но родителей я понимаю. Вот если бы я пришёл в дом с Сирениной и сказал, что она — моя беременная девушка, вопросов возникло бы намного меньше.
Достаю телефон и делаю вид, что мне кто-то звонит.
— Отойду, по работе, — встаю из-за стола.
Мирон никак на это не реагирует.
Блять. У меня ощущение, что я реально до сих пор сплю, и всё это — бредовый кошмар.
Я направляюсь следом за Улей в уборную. И именно там нахожу утончённую, изысканную куколку, от которой губы изгибаются в улыбку. Стоит у огромного зеркала, уже повернувшись ко входу, ко мне лицом.
— Малыш, — делаю шаг вперёд, к ней. Поднимаю руки, чтобы обнять её, прижать к себе. — Ты что здесь делаешь? Поехали домой?
Внезапно на щеке ощущаю слабый удар. Такой, что голова даже не двигается.
Если пару минут назад в голубых глазах была наивность и доброта, то сейчас — искристая ярость.
— Это тебе за то, что всё это время скрывал от меня правду.
Опять улыбаюсь, как дурак, смотря на свою боевую беременяшку.
— Заслужил, — киваю, а пальцы уже тянутся к её тонкой талии.
Вмиг вторую щёку обжигает.
А я не могу на неё разозлиться. Ничуть.
— А это? — уточняю. Пусть бьёт, может, легче станет.
— За то, что обманывал меня и своего брата. Он искал меня. А ты тем временем укрывал меня в своём доме непонятно где и заделал мне ребёнка.
— В принципе, заслуженно, — хмыкаю, разминая пальцами челюсти. — Что-то ещё? Какую щёку тебе подставить?
— Булат, — она тихо, обречённо выдыхает. — Ты совсем сошёл с ума? Ты не понимаешь, что натворил? Это огромная ошибка. Из-за тебя.
— Ты даже не попытаешься меня выслушать?
— Нет. Мне уже достаточно известно. Я пришла сказать тебе, что между нами всё кончено. Я больше не позволю собой пользоваться.
— Всё? — выгибаю выжидательно бровь.
— Я тебя ненавижу.
Издаю тихий смешок, когда куколка после этих слов срывается с места. Но я хватаю её за запястье, останавливая у самого выхода.
Значит, они сделали это специально. Этот вечер, её появление… Даже этот разговор. Не зря Мирон сказал ей вслух, куда идти.
Брат постарался.
— Не глупи, — не держу на неё зла и с улыбкой проговариваю: — Ты беременна от меня. Носишь под сердцем моего ребёнка. Мы друг друга любим. И ты от меня никуда не денешься.
В невинных и больших глазах, как у Бэмби, блестят слёзы.
Розовые пухлые губы распахиваются, и Ульяна оглушает меня тихими словами:
— Твоего ребёнка больше нет.
Пол на мгновение уходит из-под ног. Паршивка успевает выдернуть руку из ослабевших пальцев и убежать. А я за эти несколько секунд успеваю задохнуться. Воскреснуть. И снова лишиться всех чувств, ощутить себя мёртвым.
Как моего ребёнка больше нет?..
Глава 61
Глава 61
Ульяна
Дыхание сбивается не только из-за быстрой ходьбы. Но и от того, что я вновь увидела мерзавца. Которого люблю. Поняла это окончательно, когда мы вновь остались наедине. Я почувствовала его запах, увидела заботу и желание в глазах…
Мне было приятно. И сейчас. Хочется вернуться. Но сердце разрывается от боли.
Наш разговор должен был быть другим.
Абсолютно. Эмоциональней, жёстче.
Но Басманов вёл себя так… незапланированно. И я, дурочка, растерялась при виде него.
А теперь хочу бежать, лишь бы Булат не пошёл за мной с расспросами. Я ничего не смогу ему сказать. Поэтому забегаю в столовую, хотя мне точно не место среди этих людей, и прошу отца увезти меня отсюда.
Он сам всё понимает. Я попросила его устроить этот диалог.
Сильно извиняюсь перед родителями Булата. Я не хотела портить им праздник, но папа настоял на том, что его младшего брата надо проучить именно сегодня. Жестко. Чтобы больше не игрался. И я согласилась. Потому что была с ним согласна.
Басманов, зная, что я дочь его брата, целовал меня. Трахал.
И скрывал от отца, который, оказывается, всё время искал меня.
Он заслужил.