Булат отрывается, дует на клитор, отчего я вздрагиваю и поджимаю губы, готовая сама опустить пальчики себе между ног.
— Дьявол… — слетает с губ. — Что ты делаешь?..
— Замаливаю грехи, — усмехается, издеваясь надо мной.
Проводит языком от комочка ниже. Останавливается у входа в лоно, и я машинально сжимаюсь.
Боже! Как же он бесит! Лучше бы поимел, как делает это всегда, и перестал меня мучить!
— Мне начинает это нравиться. Это ведь твой первый раз, Уль? Мой тоже. Впервые делаю девчонке что-то подобное.
Сглатываю. Приоткрываю в удивлении глаза.
Но тут же зажмуриваюсь, когда он проникает в меня языком.
Хочется избить его за то, что он вызывает во мне.
Так бесит, что я невольно запускаю свои пальцы в его волосы и чуть сжимаю.
Знаю, что это некрасиво, но слегка сжимаю его голову ногами, отчего он смеётся мне прямо между ног, щекоча и делая ещё хуже.
Но не теряется.
Вытворяет языком такое…
Меня выворачивает наизнанку. Я то напрягаюсь, то расслабляюсь.
И всё из-за искушающего гада, играющего на моих нервах.
Снова пик. Я вот-вот…
А он останавливается!
Обмякла на лежаке, матеря его.
— Скотина…
И тут же получаю за это расплату. Несколько искусных движений языком — и я рассыпаюсь на маленькие частицы, надеясь, что меня смогут собрать воедино. Сама я сделать это не смогу.
Выгибаюсь, закатываю глаза и молюсь, чтобы этого больше никогда не повторилось!
Мощный всплеск концентрируется между ног.
И я забиваю на всё. На неподтверждённое родство, на ту девушку…
Хочется стереть всё из головы и начать жить с чистого листа.
Особенно с этим нахалом.
Приоткрыв глаза, наблюдаю за ним. Он победно, вытирая большим пальцем губы, улыбается.
— Всё ещё можешь встать и идти к охране?
Отрицательно мотаю головой.
— Повторим?
Я нахожу в себе силы, подпрыгиваю на лежаке. Хватаю свои трусики и как сумасшедшая несусь из зала с бассейном, на ходу надевая бельё.
— Спасибо за услугу! Но не думай, что я так легко тебя простила!
Не заслужил. Пусть ещё постарается, чтобы заработать моё доверие.
Глава 67
Глава 67
Глава 67
Глава 67
Булат
Смотрю вслед убегающей девчонке. На краснеющие ушки, на подрагивающие плечи.
Долго она ещё убегать будет?
Это ведь вопрос времени. Уверен, Ульяна сдастся в ближайшее время, но хочет показать свой характер и то, что я не прав. Показала, доказала и продолжает это делать.
Пусть. Я задержусь здесь как минимум на неделю. Мне столько хватит, перед тем как…
Стоп, Басманов. Ты пообещал себе, что никаких планов строить больше не будешь. Не с Ульяной. С ней они все летят коту под хвост.
Лучше всё пусть будет спонтанно. Неожиданно.
Испытаю намного больше эмоций, и неважно каких — положительных или нет. Но надеюсь, всё пройдёт гладко.
Облизываю свои губы, вновь чувствуя свою малышку.
Впервые в жизни это делал. Мне… не особо это понравилось. Всё же я предпочитаю быть в ней, смотреть в её миловидное краснеющее личико. А как она красиво кончает…
Эх.
Опускаю взгляд вниз, на оттопыренные трусы.
Тебе сегодня ничего не перепадёт, мой друг.
Улыбнувшись, хватаю свою одежду и выхожу из зала почти вслед за Сирениной. Но не иду за ней. Наоборот, даю время остыть, отдохнуть. Вечером… невзначай столкнусь где-нибудь с ней и продолжу извиняться.
Доведёт она меня.
Уже делает это, когда я не нахожу себе места три часа в этом доме. Пью кофе, гуляю на улице, сижу в телефоне и скучаю, ожидая, когда эта дрянная девчонка выйдет из комнаты.
Если она и дальше будет так сидеть в этих четырёх стенах, у меня ничего не выйдет.
Хм… В голову приходит безумная идея.
Её комната на втором этаже. Там есть балкон. Если возьму лестницу из садового домика, то спокойно пролезу к ней. Получу пощёчину, ругательства, но…
Представляю это, и в груди всё пестрит, будто там взрывается куча фейерверков.
Отличный план.
Подрываюсь с дивана, мельком останавливая взгляд на журнальном столике. На нём — дурацкий журнал, которые давно пора перестать выпускать и перевести всё в электронку. На обложке — мой брат.
Новость о том, что один из участников списка «Форбс» вернулся на родину. Он живёт за границей и периодически сюда приезжает.
И новость эта высосана из пальца. Видимо, писать нечего уже.
Замечаю эти серо-карие глаза и вновь чувствую вину за содеянное.
Раскаиваюсь? Ужасно.