— Похоже, что Алексис был изрядным мерзавцем, — заметил Ампелти. — Сначала он бросает свою девушку. Потом он морочит голову несчастной миссис Уэлдон, заставляя ее думать, будто они скоро поженятся, хотя на самом деле он ничего такого делать не собирался.
— Нет, — возразил Уимзи, — вы смотрите на все это дело не под тем углом. Следует понять ход мыслей юноши. В изгнании лицо царской фамилии может позволить себе различные сердечные привязанности, но, когда долг призывает его обратно на родину, все личные дела должны быть забыты и принесены в жертву на благо отечеству. От такой девушки, как Лейла, можно просто отказаться или передать ее кому-то другому. С женщиной, с которой его связывают более серьезные отношения, тоже необходимо расстаться, но более церемонно. Мы не знаем и никогда не узнаем, как именно Алексис собирался поступить с миссис Уэлдон. Мне кажется, он хотел написать ей письмо после отъезда в Варшаву, сообщая о том, что с ним произошло, и предлагая свое гостеприимство при императорском дворе. Все было бы окружено такой атмосферой романтики, самопожертвования и величия, что, вне всякого сомнения, миссис Уэлдон наслаждалась бы до глубины души. И вот еще что: до того, как все началось, Алексис отказывался брать у миссис Уэлдон крупные суммы денег, что свидетельствует о его джентльменском, если уж не о царском поведении.
— Это правда, — согласился Глэйшер. — Думаю, если бы не обстоятельства, он бы действительно на ней женился.
— Да, я тоже так считаю. Он бы на ней женился и выполнял свой долг, согласно своим принципам, которые, возможно, были… континентальными. Он стал бы обаятельным мужем, тайно посещающим приличную любовницу.
Инспектор Ампелти, казалось, хотел оспорить термин «приличная», но Уимзи поторопился продолжить:
— Я даже думаю, что Алексис мог попытаться оказать некое сопротивление, когда дело коснулось Лейлы и миссис Уэлдон. Лейла могла ему действительно нравиться, и он мог чувствовать себя неловко из-за миссис Уэлдон. Поэтому они и изобрели Феодору.
— И кто же такая Феодора?
— Феодора, несомненно, должна была изображать леди высокого происхождения, которая предназначалась в невесты будущему императору, Павлу Алексеевичу. Что может быть проще: отправиться к театральному агенту, найти фотографию неизвестной девушки соответствующей наружности и послать снимок Алексису в качестве портрета княжны Феодоры, прекрасной дамы, которая будет ждать его в изгнании до тех пор, пока не настанет пора занять свое место подле суженого на троне? Любимые Алексисом романы вечно изобилуют подобной дребеденью. Возможно, Феодора даже писала ему письма, полные нетерпеливого ожидания. Она просто влюбилась в Павла Алексеевича после всего, что слышала о нем. Алексис был околдован самой идеей. К тому же женитьба на Феодоре была его долгом перед народом — как он мог сопротивляться? И если взглянуть на это прекрасное лицо, с царственной прической…
— Ох, — сказал Глэйшер. — Да, конечно. Вот почему они выбрали именно эту фотографию.
— Разумеется. Наверняка жемчужины в прическе Ольги были куплены в ближайшей лавке, но они послужили своему делу. Господи, Глэйшер, подумать только — этот глупый бедный мальчишка, идущий к своей смерти на одинокой скале с мыслями о скорой коронации…
Уимзи умолк, потрясенный неожиданной и нежеланной силой эмоций. Двое полицейских сочувствующе шаркали ногами.
— Действительно, очень жаль, мой лорд, это факт, — пробормотал Глэйшер. — Будем надеяться, что он умер быстро, ничего не поняв.
— Ага! — воскликнул Уимзи. — Но как именно он умер? Вот в чем загвоздка. Но ладно, пока забудем об этом. Что дальше? Да, три сотни золотых. Этот забавный казус едва не испортил весь заговор. Не думаю, что это изначально входило в планы заговорщиков. Моркэмб вряд ли предвидел, что юноша примется скупать золото. Скорее всего, еще один романтический порыв самого Алексиса. Наверное, он прочитал о золоте в книгах — о том, что его везде принимают, и прочее — и решил, что будет неплохо начать завоевание трона с золотишком в кармане. Конечно, это совершеннейшая глупость, и сумма просто абсурдная, и с собой носить ее крайне неудобно — но это золото. Если бы вы были романтичным молодым принцем, Глэйшер, или считали себя таковым, вы бы скорее оплачивали свои счеты грязными кусочками бумаги или бесценным металлом?