ГЛАВА ПЕРВАЯ
ВЕДЕТСЯ СЛЕДСТВИЕ: ТРУП
От хлынувшей крови дорожка стала скользкой.
Четверг, 18 июня
Многие полагают, что разбитое женское сердце могут излечить лишь крепкие мужские объятия. Но они ошибаются. Куда более эффективными средствами являются работа, занятия спортом и богатство, нежданно-негаданно свалившееся на голову. Сразу после того, как с нее были сняты ложные обвинения в убийстве любовника, Гарриет Вэйн внезапно поняла, что в ее распоряжении находится и то, и другое, и третье. И хотя лорд Питер Уимзи, самым трогательным образом веривший в традиции, день за днем настойчиво предлагал ей свои объятия, Гарриет отнюдь не торопилась в них броситься.
Работы у нее было более чем достаточно. Обвинение в убийстве — отличное развлечение для тех, кто посвятил свою жизнь написанию криминальных романов. Книги Гарриет Вэйн имели потрясающий успех. Она подписала пару выгодных контрактов на обоих материках и зарабатывала теперь куда больше, чем когда-либо могла мечтать. Девушка только что закончила очередной роман — «Убийство понемногу» и собиралась приступить к следующему — «Загадка авторучки». В последнее время у нее появилась новая привычка: прогуливаться в одиночестве. Долгие пешие прогулки — отличный способ размять мышцы, а одиночество способствовало философским размышлениям, и при этом никакой ответственности и никаких докучливых писем. Погода стояла просто потрясающая — самый разгар июня, и, хотя молодая женщина порой и вспоминала о том, что лорд Питер Уимзи наверняка названивает в ее пустую квартиру, эта мысль ее мало беспокоила и уж точно не могла заставить прервать одно из путешествий по юго-западному побережью Англии.
Утром восемнадцатого июня Гарриет вышла из Лесстон-Хэу, намереваясь пройти шестнадцать миль вдоль скалистого берега вплоть до самого Уилверкомба. Не то чтобы ее очень привлекало это место — в такое время года там собирались одни пожилые дамы и беспомощные инвалиды, и из-за их жалких попыток изображать веселье даже камни начинали слегка походить на старушек и калек. Но сидеть в городе тоже было невыносимо, хотелось выбраться куда-нибудь на природу. Прибрежная дорожка вилась вдоль края невысокого обрыва, откуда можно было видеть желтую полоску пляжа, с тут и там раскиданными массивными валунами, сверкающими в лучах полуденного солнца.
Высоко над головой небо выгибалось огромным синим куполом, местами украшенным задорными белыми облачками, напоминающими легкую перистую дымку. С запада дул мягкий, приятный ветерок, хотя пессимистичные синоптики, скорее всего, усмотрели бы в нем примету надвигающегося похолодания. Узкая старая дорога казалась практически заброшенной: все автомобилисты предпочитали широкую магистраль, проложенную между городами, избегая прибрежного серпантина, тем более что вдоль этого тракта ютились лишь крошечные полуразвалившиеся деревушки. Иногда навстречу Гарриет попадались гуртовщики со своими псами — занятые делом и безразличные ко всему окружающему, иногда пара лошадей поднимала робкие глупые глаза от вкусной хрустящей травы и смотрела ей вслед или стадо коров, чешущих широкие лбы о каменную изгородь, приветствовало ее громким сопением. Время от времени на горизонте мелькал белый рыбацкий парус. Если не обращать внимания на изредка проезжающие грузовички, на сизый дымок, поднимающийся от проходящего вдалеке поезда, то пейзаж казался таким же сельским и одиноким, каким он, наверное, был лет двести тому назад.
Гарриет упрямо шагала вперед, легкий рюкзачок за плечами практически не мешал движению. В свои двадцать восемь лет темноволосая худощавая девушка считала себя еще не слишком старой для того, чтобы заботиться о своей внешности, но уже достаточно взрослой, чтобы предпочитать красоте комфорт. Ее кожа, обычно желтоватого оттенка, в последнее время приобрела ровный матовый загар, благодаря постоянному нахождению на солнце и ветре, при этом Гарриет относилась к тем счастливчикам, кому не грозили опасные солнечные ожоги или укусы насекомых. Поэтому в ее рюкзачке не было ни кремов для кожи, ни лосьонов от комаров, ни маленького утюга, ни шелковых платьев. Она была одета в короткую юбку и теплый свитер, с собой захватила лишь смену белья и запасную обувь, а также карманное издание «Тристрама Шенди»[2], карманную фотографическую камеру, небольшую аптечку и пару сэндвичей на обед.
1
«Rodolph» Томаса Ловелла Беддоуза (1803–1849, Thomas Lovell Beddoes).
Т.Л. Беддоуз— английский поэт-романтик. Основной темой его творчества была смерть (пьеса «Книга шуток со смертью» — самое значительное его произведение, при жизни не опубликованное). В своих письмах Сэйерс пишет, что впервые столкнулась с поэзией Беддоуза еще в 14 лет. Она нашла их «любопытными и жуткими» и была впечатлена их «мрачностью».
Эпиграфы к главам взяты из произведений Т. Л. Беддоуза.
2
Роман писателя Лоренса Стерна (Laurence Sterne (1713-68)) «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена».