Выбрать главу

Усевшись в машину, лорд задумался о том, куда же ему направить далее свои стопы. У него было три пути: он мог поехать в Истбурн, в Стэмфорд или вернуться в Уилверкомб. Казалось вполне логичным вернуться в Уилверкомб, на место преступления. То, что Гарриет тоже находилась там, лишь придавало привлекательности подобному поступку. С другой стороны, его задача — разрешить проблему с бритвой, и как можно быстрее. Добравшись до своей квартиры на Пикадил-ли, лорд Питер обнаружил там своего слугу, Бантера, наклеивающего фотографии в огромный альбом.

Поведав Бантеру о своих проблемах, Уимзи попросил совета. Тот немного подумал и высказал свое мнение:

— На месте вашей светлости, мой лорд, я бы поехал в Стэмфорд. По разным причинам.

— Ты бы так и сделал, да?

— Да, мой лорд.

— Что ж, возможно, ты прав, Бантер.

— Спасибо, мой лорд. Вы хотите, чтобы я сопровождал вас?

— Нет, — улыбнулся Уимзи. — Ты отправишься в Истбурн.

— Хорошо, мой лорд.

— Завтра утром. Я переночую в городе. Отправь для меня телеграмму… Хотя нет, я сам отправлю.

Телеграмма от лорда Питера Уимзи мисс Гарриет Вэйн:

«ЕДУ В СТЭМФОРД ПО ДЕЛУ О БРИТВЕ ОТКАЗЫВАЮСЬ БЫТЬ ГЕРОЕМ КОТОРЫЙ УВИВАЕТСЯ ЗА ГЕРОИНЕЙ ЗАБЫВАЯ О ДОЛГЕ НО ТЫ ВЫЙДЕШЬ ЗА МЕНЯ — ПИТЕР».

Телеграмма от мисс Гарриет Вэйн лорду Питеру Уимзи:

«УДАЧНОЙ ОХОТЫ ЗДЕСЬ НИЧЕГО НОВОГО — ВЭЙН».

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ВЕДЕТСЯ СЛЕДСТВИЕ: ЖИГОЛО

Никчемная жизнь,

Жизнь смехотворная.

«Книга шуток со Смертью»

Пятница, 19 июня — вечер

Мисс Гарриет Вэйн кружилась в танце в объятиях мистера Антуана, местного отельного жиголо.

— Боюсь, я не очень хорошо танцую, — заметила она извиняющимся тоном.

Мистер Антуан, который, как ни странно, не был ни евреем, ни южноамериканцем, ни выходцем из центральной Европы, а вовсе даже французом, крепче прижал ее к себе и ответил:

— Вы очень правильно танцуете, мадемуазель. Вам просто не хватает тренировок. А быть может, вы просто ждете идеального партнера. Когда вместе с ногами танцует сердце, танец получается восхитительным.

Он взглянул ей в глаза, подбадривая.

— Обычно вы это говорите всем этим престарелым леди? — Гарриет рассмеялась.

Антуан слегка расширил глаза, затем произнес насмешливым тоном, в ответ на ее замечание:

— Боюсь, что это так. Часть моей работы, понимаете ли. — Это, наверное, нелегко.

Антуан слегка пожал плечами, не сбиваясь с ритма.

— Que voulez-vous? (Что вы хотите?) В любой работе случаются тяжелые моменты, но они сменяются приятными. Иногда какой-нибудь мадемуазель можно совершенно искренне сказать то, что в другом случае не являлось бы правдой.

— Обо мне не волнуйтесь, — произнесла Гарриет. — Мне надо поговорить о другом. Я хотела спросить у вас о мистере Алексисе.

— Pauvre (бедный) Алексис! Это ведь вы нашли его, мадемуазель, я правильно пониманию?

— Да. Мне просто интересно, что он был за человек? Почему он сделал с собой то… что он сделал.

— Ах, мы все этим очень интересуемся. Без сомнения, во всем виноват русский темперамент.

— Я слышала, — Гарриет словно ступала по тонкому льду, — что он был помолвлен с одной леди.

— Ах да, с англичанкой. Понятное дело.

— Был ли он счастлив?

— Мадемуазель, Алексис был беден, а английская леди богата. Для него женитьба на ней имела множество преимуществ. Поначалу, несомненно, общество бы его не приняло, но вы сами знаете, как быстро забываются подобные скандалы.

— Вы не думаете, что он внезапно испугался предстоящей женитьбы и решил так своеобразно избавиться от нежелательных уз?

— Сказать определенно нелегко, но — нет. Не думаю. В конце концов, он всегда мог просто уехать. Он был отличным танцором и очень популярным. Он легко мог найти другое место, если только здоровье позволяло ему продолжать работать.

— Я все думаю о том, не было ли чего-то, что усложняло его жизненную ситуацию.

— Ну, судя по тому, что он рассказывал нам, мадемуазель, у него не было никаких проблем, которые требовали трудных решений.

— Женщины его любили, полагаю? — спросила Гарриет.

Улыбка Антуана вполне могла послужить ей ответом.

— В последнее время у него было неприятностей, может быть, он был чем-то расстроен?

— Ни о чем таком я не слышал. Хотя, конечно, мы же не всегда рассказываем друзьям обо всех своих проблемах.

— Конечно нет. Я не хочу показаться назойливой, но все это так странно.