Оно принадлежало молодому человеку, одетому в темно-синий костюм из сержа, чересчур элегантные коричневые туфли, светло-розовые носки и галстук, который, по всей видимости, тоже когда-то был розовым, пока не окрасился красными пятнами. Шляпа из мягкого серого фетра упала, хотя нет, ее сняли и положили рядом с камнем. Девушка подняла головной убор и заглянула внутрь, но ничего интересного, кроме имени изготовителя, не обнаружила. Название шляпной фабрики было довольно известным, хотя и не в лучшем смысле этого слова.
На голове, которую эта шляпа когда-то украшала, красовалась пышная, возможно, излишне длинная копна темных волнистых волос, аккуратно подстриженных и пахнущих бриллиантином. Кожа мужчина была довольно светлой, без солнечных ожогов. Широко открытые голубые глаза смотрели на писательницу с немым упреком. Приоткрытый рот являл миру два ряда ухоженных и идеально белых зубов.
Видимых дырок Гарриет в этих роскошных зубах не обнаружила, но зато заметила, что на одном из коренных зубов стоит коронка. Она попыталась угадать возраст погибшего мужчины, что оказалось делом нелегким, потому что, помимо всего прочего, у него имелась аккуратно подстриженная бородка — весьма неожиданно. Из-за этого он выглядел старше и как-то по-иностранному, хотя девушка все равно была уверена, что лежащий человек очень молод. В линиях его лица и носа было что-то совсем юное, почти детское, что позволяло предположить, что ему едва исполнилось двадцать лет.
Переведя взгляд с лица на руки покойника, отважная исследовательница вновь удивилась. Неизвестно, что бы там подумал Роберт Тэмплтон, но она была уверена, что этот элегантно одетый юноша пришел в столь уединенное место, чтобы покончить с собой. Хотя если это так, то зачем он надел перчатки? Молодой человек лежал скрючившись, подложив руки под себя, и перчатки тоже перепачкались кровью. Гарриет попыталась снять одну из них, но на нее снова накатила тошнота. Было видно, что перчатки замшевые, отличного качества, как и остальной наряд господина.
Самоубийство в перчатках? С чего она взяла, что это вообще самоубийство? У нее же должны были найтись основания, чтобы сделать подобный вывод.
Ну конечно. Если это не самоубийство, то куда тогда делся убийца? Она точно знала, что он не проходил вдоль пляжа, ведущего в Лесстон-Хэу, тому доказательством служила чистая прибрежная полоса. На песке не было ничего, кроме ее собственных следов. В направлении Уилверкомба песок также был практически чист, и его девственность нарушила лишь одинокая цепочка следов, по всей видимости, оставленная мертвым мужчиной.
Следовательно, юноша пришел на пляж с той стороны, и пришел в одиночестве. В одиночестве он и умер, если только его убийца не появился со стороны моря. Как давно умер бедняга? Прилив начался совсем недавно, и на песке не было следов причаливавшей лодки. Забраться на камень прямо из воды точно никто бы не смог. Сколько времени прошло с тех пор, когда вода у камня была достаточно глубокой, чтобы можно было подплыть к нему на лодке?
Если бы только она побольше знала о времени прилива и отлива. Если бы в ходе блестящей карьеры Роберту Тэмплтону пришлось раскрывать тайну, связанную с морем, то Гарриет обязательно бы изучила пару книг, посвященных данной тематике. Но именно из-за этого она всегда избегала темы моря и побережья — слишком много труда пришлось бы вложить в создание романа. Нет никаких сомнений в том, что великолепный Роберт Тэмплтон знал об этом все, но, к сожалению, эти знания находились лишь в его идеальной голове. Так что же, как давно умер этот человек?
И на этот вопрос Роберт Тэмплтон, без сомнения, ответил бы не задумываясь, ведь помимо всего прочего он окончил медицинские курсы и к тому же никогда не покидал своего дома без небольшого медицинского градусника и других приспособлений, с помощью которых можно было определить «свежесть» трупа. Но у Гарриет не было с собой градусника, и, даже если б он и был, она все равно не умела пользоваться этим прибором в подобных ситуациях. Роберт Тэмплтон обычно с важным видом изрекал: «Судя по степени трупного окоченения и по температуре тела, я бы сказал, что время смерти примерно такое-то». Но, к несчастью, он никогда не вдавался в подробности и никогда не уточнял, какая же именно температура должна быть у трупа. Что касается окоченения, то оно еще не начало проявляться, ведь это случается (вот в чем Гарриет была уверена) только через четыре и более часов после смерти. Синий костюм и туфли были абсолютно сухими, не тронутыми морской водой, шляпа лежала на камне. Но ведь четырьмя часами раньше и камень, и следы на песке должны были быть покрытыми водой. Значит, трагедия произошла совсем недавно. Приложив руку к телу мужчины, девушка почувствовала, что оно еще довольно теплое. С другой стороны, в такой день все, что угодно, покажется теплым. Спина и голова покойного казались едва ли не горячее поверхности камня.