– Джон, что ты делаешь? – сказала я. – Отпусти его.
Саксон заметил меня и оценивающе посмотрел. Его взгляд метался между Джоном и Эмили, а бледное лицо исказила гримаса – как будто от предвкушения. Джон выпустил его, снова подошел ко мне и обнял за плечи, словно оберегая.
Саксон отряхнул рукав в том месте, где его держал Джон, словно избавляясь от грязи.
– Омерзительный мелкий проныра, – прошипела Эмили, так чтобы Саксон точно услышал.
Саксон засопел, но его лицо расплылось в ухмылке.
– Я здесь живу и делаю что хочу. Это вы сюда вторглись. Может, рассказать об этом дяде? – Он шагнул к нам с Джоном. – Наверное, так и сделаю. Я знаю, как вас зовут. – Он посмотрел на Эмили, а потом на всех нас по очереди. – Я знаю все ваши имена.
– Нет, не знаешь, – возразила Роуз.
Саксон обошел Джона и встал прямо передо мной. Я пыталась понять, что он собой представляет, но никак не получалось. Он вел себя так странно. Как взрослый, заключенный в теле десятилетнего мальчика.
– Я тебя не боюсь, Саксон, – спокойно заявила я. – И мне плевать, если ты скажешь дяде, что мы проникли на его землю. Так уж нам захотелось, и ты ничего с этим не сможешь поделать.
– Вот это мне уже нравится, – произнес ровный баритон.
Из леса, как актер, появляющийся из-за кулис в нужный момент, вышел Резерфорд Грейвсдаун.
Глава 7
Мистер Гордон судорожно мечется вокруг стола, но, когда он опускается на колени перед тетей Фрэнсис, все остальные отшатываются. Она обмякла, как марионетка с перерезанными веревками, ее глаза открыты и смотрят прямо на меня. Глотаю воздух, пытаясь подавить захлестывающую меня панику. Я чувствую, как вокруг кто-то двигается, но перед глазами все плывет. Словно все в этой комнате не в фокусе, кроме лежащей передо мной безжизненной фигуры.
Я замечаю, что, не считая крови на ладони… на обеих ладонях, других ран вроде бы нет. Но ее руки в ужасном состоянии. Они не просто порезаны, а иссечены. Кровавые точки испещряют ладони как зловещие созвездия.
Я пытаюсь замедлить лихорадочное дыхание. И перевожу взгляд от тела Фрэнсис к беспорядку на полу. Рядом с ее руками валяется несколько длинных стеблей белых роз. Наверное, она подрезала их, когда упала. Я представляю, как Фрэнсис в жуткой судороге сжала пальцы с такой силой, что шипы вонзились в ладони, и у меня сводит горло.
Я не люблю кровь. И под этим я подразумеваю, что падаю в обморок при виде крови, иголок, любых ран и часто даже просто в больничной атмосфере.
А это явно не мелкие царапины. Я начинаю пятиться к сиденью у окна, меня тошнит и кружится голова.
– О господи, – охает Эльва. – Кто-то и правда это сделал. Кто-то убил ее. После стольких лет она оказалась права насчет своей судьбы.
У нее вырывается смешок, а потом она в ужасе прикрывает рот. Я замечаю, как увлажняются ее глаза, а руки немного трясутся.
Мистер Гордон нагибается и осторожно пытается нащупать у Фрэнсис пульс, трясет ее за плечи, но все это лишь тщетные старания перед лицом неизбежного. Потому что всем очевидно: тете Фрэнсис уже ничем не помочь.
Шею щекочет пот, я сажусь на подоконник и тянусь к ручке, чтобы открыть окно. Воздух. Мне нужен воздух.
Эльва берет себя в руки и хладнокровно набирает номер на телефоне. Оливер отворачивается и принимается расхаживать взад-вперед, держа руки на бедрах. Он тяжело дышит, погруженный в свои мысли, и вряд ли услышит, даже если я его окликну.
Мистер Гордон поднимает голову и смотрит на меня округлившимися, как у ребенка, глазами.
– Я… – бормочет он и умолкает.
– Она мертва, да? – спрашиваю я хриплым шепотом.
Эльва встает передо мной, и я пользуюсь этим, чтобы закрыть глаза и сделать несколько глубоких вдохов. Она обращается к мистеру Гордону, как будто больше здесь никого нет:
– Я вызвала «Скорую». Она приедет минут через пятнадцать.
– Вы вызвали полицию? – спрашиваю я, по-прежнему пытаясь восстановить дыхание.
Мои ладони начинают потеть, я вспоминаю кровавые точки на руках тети Фрэнсис и… Что надо делать, когда случается приступ паники? Считать все синие предметы вокруг? Или найти пять предметов, чей запах я чувствую? Этого я точно не хочу, потому что могу думать только о медной вони крови. Хотя это нелепо, потому что сейчас я чувствую только аромат роз, смешанный с запахами других цветов в комнате. Сосредотачиваюсь на нем, чтобы только не смотреть на тело.