Еще она знала Кару, сестру Кэллана. Та сидела у стойки бара со своим мужем Яном. На губах ее была слабая улыбка. Абби подумала, что ей все известно. Кэллан наверняка рассказал ей правду, как, впрочем, и своим братьям. Отчего же они тогда собрались здесь все вместе и веселятся?
Это какое-то безумие! И во всем происходящем повинна лишь она, Абби. Ее маленькая ложь во имя спокойствия тетушек породила весь этот кошмар. Абби зареклась никогда больше не допускать в будущем даже крупицы обмана.
– Слово жениху и невесте! – звучало со всех сторон.
Толпа вытолкнула виновников торжества на маленькую, чуть приподнятую площадку перед баром. Абби подумала, что Кэллан должен, наверное, перед всем городом честно и откровенно признаться, что всего лишь помогал бедняжке Абигайл Томас выпутаться из сложного положения.
Оказавшись в центре площадки, Кэллан обнял свою «невесту» за плечи, теснее прижал к себе и обвел взглядом зал. Толпа разом притихла. Абби затаила дыхание, ее руки заледенели.
– Некоторых из вас, наверное, удивило то, что мы с Абби помолвлены, – начал Кэллан. – Но, сказать по совести, и для нас самих эта помолвка стала полнейшей неожиданностью. Справедливо сказано, что люди предполагают, а Бог располагает. Мы хотели до времени хранить это в тайне, но коли вы все узнали, что ж… – он понизил голос, – тогда не выбалтывайте нашу тайну кому-то еще.
Взрыв всеобщего хохота был ответом на слова Кэллана. «Жених» весело подмигнул «невесте», которая уставилась на него в недоумении. Только что они прилюдно приумножили ложь, подтвердив ее, а он находит это смешным!
– Поцелуй ее, Синклер, – выкрикнул кто-то, и все остальные подхватили этот призыв, начав скандировать его нараспев.
Эмеральд и Руби стояли во главе толпы. В их глазах блестели слезы.
Паника охватила Абби. Колени ее подкашивались. Если бы она надумала сбежать отсюда, то вряд ли смогла бы это сделать. Одно дело – целоваться перед тетушками, но тут, перед столькими людьми!..
Кровь стучала в висках. Но как только Кэллан склонился к ее лицу и их губы сблизились, люди вокруг перестали что-либо значить для Абби. Ее сознание будто отключилось от них. Удивительно, как она вообще не позабыла обо всем на свете и не прижала Кэллана крепче к своему телу, не принялась жадно гладить ладонями его широкую грудь и мускулистые руки. Сквозь рубашку она чувствовала жар его тела и то, как сильно бьется его сердце.
Чтобы вовсе не потерять голову, она прервала поцелуй. В глазах Кэллана застыло удивление, а в самой глубине таилось нечто сумрачное, чувственное, первобытное. Ее охватила дрожь, а щеки залило краской стыда.
Вокруг продолжали галдеть. Из музыкального автомата полилась медленная песня. Толпа стала призывать жениха и невесту к танцу.
«Господи! – мелькнуло в мозгу Абби. – Это затянется на всю ночь».
Кэллан охотно воспользовался возможностью просто потанцевать со своей «суженой», не обращая внимания ни на кого в зале. Ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями и хоть как-то унять свое разгоряченное тело. Будь он проклят, если этот поцелуй по-настоящему не завел его, да еще на глазах у всего города! Если бы «невеста» не оттолкнула его вовремя, бог знает каких дел он мог бы нагородить.
– Кэллан, я ничего не знала об этом, – шепнула Абби. – Клянусь, что не знала.
Ее жаркое дыхание у его уха еще пуще разжигало пламень, который он тщетно пытался погасить. Кэллан стал отсчитывать танцевальные шаги, как его учила пару месяцев назад Кара. К его удивлению, Абби следовала за ним во время танца безукоризненно.
– Рано или поздно это должно было случиться, особенно в нашем городе, – пожал он плечами. – По крайней мере, теперь нам не нужно изображать перед одними одно, а перед другими – другое.
– Да, теперь об этом знают все. – Она закрыла в отчаянии глаза. – Я чувствую себя такой виноватой.
Кэллан улыбнулся паре, танцующей рядом, и плавно увел свою партнершу подальше от других. Она вновь последовала за ним так, будто они танцевали вместе годами.
– Абби, тебе не в чем себя винить. Мы оба хотели убедить твоих тетушек в нашей помолвке, верно? После сегодняшнего поцелуя на людях я бы сказал, что мы в этом весьма преуспели. Не так ли? Черт возьми, – добавил он со смешком, – если бы я не знал о нашем уговоре, то и сам бы подумал, что мы помолвлены по-настоящему.