«Ты ли это, Еремеев? — спрашивал он теперь сам себя. — Или это не ты хотел стать командиром подводной лодки и ходить на ней подо льдами, как в фильме «Тайна двух океанов», потрясшим мальчишеское воображение. Ради этого пошел в Нахимовское училище, а потом, начитавшись дневников Амосова, решил стать хирургом экстра-класса. А после Афгана тебя потянуло в розыскную работу, и ты видел себя грозой наркомафии. А еще ты хотел взобраться на пирамиду Хеопса, проплыть под Мостом Вздохов в Венеции, увидеть вершины Тибета из окон далай-ламского дворца-Поталы… И вот теперь предел мечтаний — веломастерская в подмосковной глуши.
Ты ли это, Ерема?
Я.
Баста. Навоевался, настрелялся, наездился, насмотрелся…»
Выйдя из церкви, Еремеев направился к магазину «Зенит», точнее к велосипедному рынку-развалу, раскидывавшемуся всякий будний день против его витрин. Поглазев на россыпи велосипедных фар, звонков, цепей, кареток, звездочек и изрядно потолкавшись в толпе деловых мужиков, он купил заднее колесо к складному «Аисту» и пару новеньких педалей. Из последних финансовых возможностей наскреб и на кожаное седло, хоть и потертое, но весьма добротное.
Он был очень доволен своими покупками, так как теперь они могли с Тимофеевым докончить сборку второго веломобиля. Первый они продали местному нуворишу за триста долларов. Так что ТОО «Кандагар», которое они зарегистрировали с бывшим майором, имело теперь все виды на жизнь. Тем более, что в перспективе маячил заказ от Союза ветеранов-афганцев и общества инвалидов на разработку гоночной велоколяски для безногих спортсменов по типу той, которую придумал для себя отставной танкист и на которой он лихо крутился, взбираясь даже на ступеньки хотьковской платформы.
Резкий клаксон заставил его обернуться. Из голубого «вольво» ему улыбалась знакомая физиономия — рыжий бобрик, золотые зубы, шрам на подбородке: Цикля!
— Садись, подвезу, гражданин начальник!
Цикля проходил лет пять назад подельником главаря шайки квартирных воров. Под видом циклевщиков они нанимались отделывать полы и «отделывали» квартиру через месяц-другой после окончания работы. За время циклевки снимали слепки с замков… Цикля получил свой «пятак», но вернулся почему-то через полтора года «химии». И вот теперь, надо полагать, в недосиженные годы успел нахимичить на «вольво».
— Подвези, если резины не жалко.
— Резины не жалко. Бензин дорогой. Куда тебя, гражданин начальничек?
— В Богородское… — Еремеев назвал Татьянин адрес.
— Пора бы с двух колес на четыре становиться, — покосился Цикля на сверкающие спицы.
— Дорогой мой, — усмехнулся Еремеев, — человечество еще не изобрело ничего более толкового и полезного, чем велосипед.
— Ну-ну… Ну, а как жизнь вообще, «ничего»?
— Вчера уволился. Сегодня свободен как танк.
— Может, к нам подашься, гражданин начальничек? У нас контора хорошая — банк охраняем. И зарплатой не обижают.
— Не пойду.
— Что так?
— Слава тебе, Господи, настрелялся досыта.
— Ну, вам из погреба виднее… Просю! Как заказывали — Игральная, десять! Если передумаете, звоните.
Цикля сунул роскошную — черное с золотом — визитную карточку: «Начальник службы безопасности коммерческого банка «Модус». Еремеев только головой покрутил: пустили козла в огород…
Татьяны дома не оказалось. Гименей не любит экспромтов. «Значит — судьба», — подумал Еремеев и отправился домой, дождавшись дребезжащего трамвая.
Глава четвертая
СНЯВШИ ГОЛОВУ, ПО ВОЛОСАМ НЕ ПЛАЧУТ
Он никогда бы не подумал, что роковые дни могут начинаться так тускло и буднично, без грозных предвестий и знамений.
Утром встал с привычным нытьем в желудке — язва. Сделал зарядку по упрощенной схеме, сварил овсянку себе и Дельфу — из одной кастрюли, выгулял пса, собрал в рюкзак велодетали и двинулся в метро.
На Ярославском вокзале он втиснулся в последний вагон александровской электрички и простоял в тамбуре, прокуренном, как старая пепельница, почти до самого Хотьково. В эти первомайские дни стояла летняя сушь и лютый зной нещадно донимал пассажиров.
Выйдя из поезда, он с облегчением окунулся в прохладу весеннего елового леса и зашагал по прошитой тут и там узловатыми корнями тропе. Навстречу попался сосед, лесник-пенсионер, с позвякивающими в сумках пустыми бутылками — урожай после праздничных массовок на лоне природы. Огорошил сходу:
— Олег Орестыч, тебе дом спалили! Ночью. Я пожарных вызывал. Приехали, да без воды. Пока в пруду набирали, пока чухались… Ну, кой-чего осталось. Банька осталась, сарай… Так что не обессудь, брат. Такие дела…