– Нет. – Она упрямо задрала подбородок. – Это невозможно. Джентльмен, которого я ищу, ни за что не приблизится ко мне, если я буду с кем-то. Как видите, я не могу позволить вам сопровождать меня. Как и Демарку меня преследовать. Я должна идти одна!
– Господи, милая барышня, – раздраженно сказал Рамзи, – ни один мужчина не стоит того, чтобы ради него идти на риск. Если вы действительно так боитесь Демарка, глупо подвергать себя опасности ради какого-то тайного свидания.
– Я сама не знаю, чего боюсь! – в отчаянии воскликнула Хелена.
Способен ли Демарк причинить ей боль? Она этого не знала. Знала только то, что ей очень страшно. Страшно даже днем идти по оживленной улице, потому что она знает, что он идет следом. Страшно выглядывать в окно, потому что она была уверена, что увидит его. Страшно заворачивать за угол, потому что он может ждать ее за этим углом.
– Демарк считает, что я специально завлекала его. – Хелена стиснула руки, словно молясь, чтобы Рамзи ее понял. – По-моему, он немного помешался. Он хочет, чтобы я знала, что он шпионит за мной, следит за каждым шагом ...
– А вы не завлекали его специально? Не кокетничали с ним?
Этот вопрос, заданный ледяным тоном, показался Хелене самым обидным из всего, что она сегодня услышала.
– Нет, – прошептала она. – Нет. Я вовсе не такая ... – Некстати всплывшие жаркие воспоминания заставили ее внезапно замолчать. Не такая? Она была именно такой всего неделю назад. Хелена чувствовала, как унизительно пылают щеки. С трудом она заставила себя продолжить: – Ему удалось даже проникнуть в мою комнату. Он засыпал ими всю мою кровать, как будто хотел показать, что я нигде не буду в безопасности.
– Засыпал всю кровать чем?
– Розами, – глухо объяснила она. – Целой охапкой роз.
– Розами?
Что-то в его голосе заставило Хелену поднять глаза, оторвавшись от созерцания своих коленей и скомканного носового платка.
– Да. Я везде натыкаюсь на розы. Как тогда, в ... – Она прикусила язык, поняв, что едва не проговорилась, упомянув о мальчике из Воксхолла, сунувшем розу ей в руку в тот самый вечер, когда они с Рэмом впервые встретились.
Рэм нахмурился:
– Но у Демарка сильнейшая аллергия на любые цветы! Однажды мы устраивали показательные бои в саду, и Демарк собирался принять участие. Но он почувствовал себя так плохо, что вынужден был отказаться от этого намерения.
– Вы не хотите мне верить, – покачала головой Хелена. – Мне это безразлично. Важно другое: собираетесь ли вы исполнить свое обещание и помочь, раз я об этом прошу? Я прошу вас.
Манро поднялся со стула, и Хелена последовала его примеру. Она не собиралась отступаться от своей цели, невзирая на явный скептицизм Рэма. Разумеется, у него нет причин доверять ей, он ведь ее совсем не знает. Кроме того, Хелена и сама не была уверена, что не преувеличивает опасность. Но она не может искать Освальда, пока боится даже выйти из дома. А ведь ей надо не только выйти, но и найти способ избавиться от навязчивой слежки, потому что даже если она найдет мистера Гудвина, он ни за что не приблизится к ней, если за ее плечом будет маячить Демарк. И потом, если рассерженный виконт захочет наказать ее ... когда она будет совсем одна ... Хелена судорожно вздохнула.
– В том, что вы говорите, мало логики, мисс Нэш. Вы настаиваете на том, что вам угрожает опасность, и в то же время не желаете, чтобы я сопровождал вас.
– Я только боюсь, что мне угрожает опасность. Я вовсе не такая дурочка, как вам кажется, и понимаю, что на самом деле, возможно, никакой опасности не существует, а есть лишь досадный и чересчур назойливый интерес, на который можно не обращать внимания. Но я очень не люблю бояться, мистер Манро. Когда чего-то боишься, жизнь становится очень неприятной. Вероятно, вам самому никогда не приходилось испытывать страх? – Это был нечестный прием. Хелена ведь знала о двух годах, которые он провел в подземной темнице! Но по тому, как напряглись плечи Рэма, она поняла, что удар достиг своей цели. – Я пришла к вам, – продолжала она, стараясь говорить спокойно и твердо, – потому что надеялась с вашей помощью найти средство избавиться от этого страха. И еще ... потому, что сама не уверена, представляет ли Демарк действительную или вымышленную опасность. Я предполагала, что вы одобрите мое нежелание поддаваться истерике, и вовсе не хотела, чтобы вы охраняли каждый мой шаг. Я предполагала, что вы будете рады использовать столь простой и эффективный способ оплатить свой долг, на существовании которого настаиваете вы сами, а не я. – Хелена взглянула ему прямо в глаза: – Все, что мне требуется, мистер Манро, – это знание нескольких приемов, с помощью которых я смогу защитить себя. Я опять стану свободной в своих передвижениях. Полагаю, я достаточно ясно выразилась?
Рамзи долго и задумчиво рассматривал ее.
– Да, это очень убедительная аргументация, мисс Нэш, – сказал он наконец. – Вы всегда отличаетесь такой рассудительностью?
И тут она вдруг вспомнила о том, как этот мужчина прижимал ее к мокрой кирпичной стене. Вспомнила, как она с силой наклоняла к себе его голову и тянулась к нему губами, забыв обо всем ...
– Нет. – Хелена опустила глаза. – Боюсь, что не всегда ...
Рамзи улыбнулся, но его взгляд продолжал оценивать ее.
– Хорошо, мисс Нэш, я согласен учить вас. Приходите сюда в те дни, когда у Демарка назначены тренировки, и Гаспар будет провожать вас наверх через черный ход.
Он неожиданно наклонился и поднял что-то с пола, а потом выпрямился и взял Хелену за руку. Она вздрогнула от прикосновения его тонких и длинных пальцев, таких же прекрасных и таких же сильных, как стальные рапиры, висящие на стене. Вложив в ее ладонь шелковую розочку, Рамзи медленно и очень бережно сжал пальцы девушки в кулак.
– Будем считать, что этими уроками я рассчитываюсь лишь за проценты, набежавшие за мой долг. Сохраните ее до тех пор, пока я не расплачусь полностью.
– Спасибо, – прошептала она, охваченная благодарностью и страхом одновременно. Благодарностью за то, что он согласился, и страхом, что узнает о ней слишком много.
Какой же он дурак!
Из окна второго этажа Рамзи наблюдал, как кучер помогает Хелене забраться в наемный экипаж. А он-то, получив ее записку, подумал ... Господи помилуй! Подумал, что она пришла в ответ на его то ли мольбу, то ли предложение стать его любовницей. И несколько коротких волшебных минут его сердце колотилось от сладостного и благодарного предвкушения.
А потом он услышал ее нежный голос с легким йоркширским акцентом, так не похожий на низкий шепот, которым она говорила с ним раньше, и понял: к нему пришла незнакомка.
Смешно было надеяться.
Словно почувствовав его взгляд, Хелена последний раз обернулась, садясь в коляску, но не увидела Рэма, стоявшего в полутемной комнате. Даже в этот душный и влажный полдень ее гладкие волосы сияли, а кожа была похожа на покрытый росой алебастр. Удивительно, что Рэм успел забыть, как она красива. Наверное, потому, что не ее красота влекла его так сильно. Красота не всегда бывает щедрой.
И все-таки она очень хороша! Хороша, как прекрасная статуя, высеченная из самого лучшего мрамора. Гладкая, прохладная и спокойная, безразличная к восторгам толпы, таинственная и недоступная в своей обособленности.
Беда была только в том, что Рамзи хорошо известно, что это не так. Ему известно, что за изысканно холодной внешностью скрываются пылкость и страсть. Лучше было бы ему не знать этого. Он задумчиво запустил руку в волосы, наблюдая за тем, как экипаж увозит ее прочь.
Рэм еще не разобрался в своих мыслях после этого странного визита, но в одном он теперь был уверен: Хелена Нэш ищет совсем не пропавшего любовника. И не только потому, что такие женщины, как она, не заводят любовников, но и потому, что ни в ее голосе, когда она говорила о нем, ни в манерах не было и намека на волнение или любовь.