— Скажи своим идиотам, если они ко мне хоть раз еще прикоснутся…
— Они тебе, что-то сделали?!
— Да!
Он злобно опустил голову, что-то обдумывая.
— Прости, я поговорю с ними.
— Будь добр, — я покинула кабинет, но услышала, как будто что-то опрокинулось.
— Черт!
Сначала он молчал, но потом в порыве злости он выкинул всё со стола и отправился к подчинённым.
Тем временем Трис отправилась в их комнату, скинув все с себя, она отправилась в ванную, смыв весь сегодняшний тяжелый день, вместе с гневом.
Простоя некоторое время под горячими струями воды, показалось, что ей стало легче, как будто камень злости, нервов, гнева упал и разбился.
Одевшись и накинув сверху легкий, атласный халатик, она подошла к окну. С улицы слышались маты и ор. Трис поняла, что это Тобиас делает «выговор».
Она вышла на балкон, наблюдая за происходящим, и ее это… радовало. Стоящий внизу персонал кидал в нее сотни проклятий, только одним взглядом. Некоторые считали ее стервой и колдуньей, которая как бы заворожила Тобиаса. Но услышав это, Трис только повеселило.
— Свободны! — скомандовал Тобиас и просто обернулся назад, но увидел Трис. Он долго смотрел на нее, пока она не ушла с балкона. Про себя Трис подумала: «Он что, ждет похвалы? Не дождется!»
Выключив свет, она легла в кровать, пытаясь уснуть, но сон не шел. Открыв глаза, комната была погружена в темноту. Потрогав рукой другую сторону кровати, оно оказалось пустое и холодное, прям, как ее сердце сейчас. Ей хотелось сейчас пойти к нему, крепко обнять и помирится, но гордость не позволяла.
Услышав шаги, приближающие к комнате, она закрыла глаза и повернулась на другую сторону, к окну, изображая сон. Кто-то вошел в комнату, тихо прикрыв дверь за собой.
Мужчина подошел к кровати и коснулся подушечками пальцев ее обнаженного плеча, нежно проведя по нему вниз по руке.
— Прости… — он коснулся этого же места легонько губами.
Трис делала вид, что спит, но все прекрасно слышала…
Проснувшись утром, ей было невыносимо душно. Она открыла дверь балкона и в комнату ворвался холодный утренний воздух.
Дом давно проснулся, прислуга уже во-всю бегала, делая свою работу. Садовник в саду, кажется, просто водил этими ножницами, а не стриг. Он делал необычною красоту, и наблюдать за тем зрелищем можно было вечно.
Девушка посмотрела вдаль и увидела парня в толстовке, накрытым капюшоном. Одарив его взглядом, она зашла в комнату. Только сейчас Трис заметила цветы на под кроватной тумбочке. Взяв их в руки, она улыбнулась, но потом решила, что так просто она его не простит. И эти цветы ничего не значат, она выкинула их в окно. А сама направилась в ванну.
Приняв душ, Трис сразу взбодрилась, обмотавшись полотенцем вокруг груди, дверь ванны открылась. Но она даже не посмотрела в его сторону, подошла к зеркалу. Парень подошел к ней сзади и поцеловал в шею, но снова никаких эмоций.
— Ты еще обижаешься? — он посмотрел на ее отражение в зеркале.
Она промолчала, давая понять, что не хочет с ним говорить.
— Уф! — он скинул толстовку. Трис наблюдала за ним в зеркале, ей было трудно держать себя в руках, но все закончилось, когда Тобиас вошел в душ и скрылся за стеклянной душевой…
Весь день прошел довольно скучно. Трис не разговаривала с Тобиасом целый день. Следующее утро тоже ничего не изменило, и последующий букет цветов, был снова выкинут в окно.
В это время Тобиас чувствовал себя ужасно, у него буквально разрывалась голова на части. Он понимал, что болен, но не мог оставить работу. В клуб он решил не ехать, а заниматься делами дома.
Взяв пачку документов на полке, он подошел к столу, но голова резко закружилась.
— Тобиас… — Трис постучала в открытую дверь кабинета.
— Что? — он оперся о стол, часто моргая, пытаясь сфокусировать взгляд.
— Я… хочу поговорить, — она медленно и не решительно вошла в кабинет.
— Подожди… — он накрыл глаза ладонью. В голове все крутилось.
— Ты не хочешь говорить со мной?
— Трис, дай мне минуту… — он открыл глаза, но не видел ее, всё буквально расплывалось.
Он томно выдохнул и после упал на пол…
От слов Тобиаса.
Не знаю, сколько я спал, но чувствую, что долго, все тело затекло и несильно покалывает. Но все это ничто, по сравнению с ноющей болью в голове. Она ужасно болит, однако мгновенно проходит, когда я опускаю взгляд на спящую девушку у моей больничной кровати.
Её рука крепко сжимает мою ладонь, а голова прижалась к моей руке, можно увидеть, как плечи поднимаются при вдохе и опускаются при выдохе. Девушка спит сидя на стуле у моей кровати. Сейчас она похожа на невинного ребенка, не зная ни проблем, ни хлопот. Белое маленькое личико, длинные ресницы, как у куклы. И сладкие губы, слегка красного оттенка. Заметно, что она их кусала. Ох! Трис... сколько я раз просил этого не делать.
Мои пальцы медленно начали пробирать волнистые пряди ее волос. И этим я наверно разбудил ее.
— Тобиас… — она быстро начала моргать ресницами, как бы прогоняя сон. Приподнявшись, она накинулась на меня с поцелуем, обняв за шею одной рукой.
— Я так испугалась за тебя… — после поцелуя еле произнесла она. Моментально ее лицо оказалось в слезах.
— Что случилось? — тихо спросил я, вытирая ее слезы.
— У тебя была очень высокая температура и…. врач не давал никаких прогнозов… Он говорил, что возможно пациент не протянет до утра… — она снова всхлипывает.
Нет! У меня, конечно, болит голова, и всё такое… но я и подумать не мог, что сегодня я мог не проснутся. Я просто в шоке!
— Трис… — не громко произнес я, потому, что голова на самом деле раскалывается. — Успокойся… видишь, я в порядке, не плач, пожалуйста, — я взял ее руку и поднес к губам, ощущая их холод. Или это я горю, или это она замерзла.
— Хорошо… Я позову врача… — она медленно поднимается на ноги.
— И возвращайся по скорее… Ладно? — попытался улыбнуться я, не знаю насколько это получилось нормально, но все же Трис успокоится.
Спустя некоторое время пришел врач. Он прочитал мне целую тираду, что нельзя так безответственно относиться к своему здоровью, ну и еще что-то говорил, но я не обращал внимание. Все мои мысли были заняты девушкой, сидевшая возле меня, которая по всей вероятности, уже не обижена…
День выписки…
— Ты готов? — в палату вошла Трис с выпиской в руках.
— А что, врач даже не поздравит с выпиской? — ухмыльнулся я, взяв свои вещи с кровати, и тут же мне было грустно с ней прощаться. Ведь эта кровать была нашим местом «не детских утех» с Трис, когда она меня проведывала.
— Ты и так здоров, оно тебе не к чему, а поздравления… вот они, — она поцеловала в губы. Несмотря на ее торопливость и резкость, поцелуй оказывается весьма нежным и милым.
— Может успеем? — оторвавшись на секунду от ее губ, спросил я.
— Итон! — злая моська появилась на ее лице, но где-то проскальзывала еле заметная ухмылка.
Вытолкнув меня в коридор, там у меня уже забрали вещи и мы просто направлялись к машине. Попав на улицу, свет резко ударил в глаза, я тут же одел солнечные очки и без дискомфорта дошел к автомобилю, который ждал нас уже давно.
Вокруг больницы собралось много людей и половина из них были журналисты. Как они не старались, но мощная охрана не дала им подойти к нам не на метр. Оказавшись в салоне автомобиля, мы могли спокойно расслабится, и без проблем доехать к дому. Однако, проблемы не заждались. По приезду домой я заметил в настроении Трис резкие перемены. Когда мы приехали домой, она наотрез отказалась выходить с машины.
— В чем дело? — я облокотился о крышу машины.
Она как бы хотела что-то сказать, но передумала.
— Что-то случилось?
— Я поеду домой, — она опустила взгляд, чтобы не смотреть на меня.