В коридор вышла Каири. Её комбинезон был забрызган так, словно она принимала душ из крови. Даже светлые волосы приобрели неприятный бурый оттенок.
Наткнувшись взглядом на Роанну, Каири замерла и неторопливо приблизилась, заглянув в её отсек, где лежало тело Серка.
— Это?.. — выдохнула Каири с суеверным ужасом и, переведя на Роанну уже совершенно другой взгляд, протянула ей руку. Помощь Ро приняла, но всё ещё не чувствовала в себе сил сказать хоть что-то.
— Туда ему и дорога, — рассудила Каири. Она выглядела вполне обычно, даже буднично, словно не убила только что кого-то из тех, с кем делила еду и, может, даже спальню последние годы.
Тут исчезли сразу две завесы, друг за другом. Из одной вышел парень — его Роанна знала только в лицо. Мельком глянув на них, парень бросил нож на пол и медленно побрёл прочь.
Провожая его задумчивым взглядом, Ро не сразу поняла, что из-за второй исчезнувшей завесы никто так и не вышел. В чувства её привёл возглас Каири, которая заглянула внутрь отсека.
— Эй, ты живой?
Роанна заставила себя оторваться от стены и, ощущая каждую царапину, подошла к отсеку.
«Кровавая баня» было бы подходящим определением для открывшегося зрелища. Оба противника лежали на полу. Один уставился в полоток застывшим взглядом, а второй замер без движения рядом, на животе.
— Ронал, — печально отметила Каири, когда Роанна подошла ближе. Она кивнула, тоже узнав одного из парней. Этот парень занимал соседнюю с Ризаном кровать и всегда был приветлив и дружелюбен. Ро сделала глубокий вдох. К горлу подкатила тошнота. Только сейчас, увидев Ронала, она поняла, что слишком многим не желает смерти. Порыв мгновенно встать и трусливо сбежать, чтобы не видеть всех тех, кто останется здесь навсегда, чуть не заставил Роанну вскочить и броситься назад в коридор, но тут Каири испуганно ахнула.
— Мать твою… это Ризан.
В глазах потемнело, настолько Ро резко обернулась на голос. Каири перевернула второго противника на спину, и взгляду предстало окровавленное, но всё равно прекрасно узнаваемое лицо.
Мир покачнулся, раздвоился и потемнел, сузившись до одного-единственного лица.
— Он жив! — вскрикнула Каири и вскочила на ноги, бросившись за помощью. Если бы в этот момент Роанна способна была смотреть со стороны, то непременно возненавидела бы себя за то, что просто сидела на коленях перед Ризаном, в то время как должна была делать хоть что-то, хоть что-нибудь. Но она не смогла даже заставить себя дотронуться до него, коснуться запястья, нащупать пульс.
Вспомнился Ноа, его бледное лицо, расширившиеся от боли зрачки, сорванный голос.
— Гидра! — послышался знакомый голос, и она обернулась. В проёме стояла, вытирая со щеки кровь, Нонна. В её взгляде, направленном на Ризана, Ро в первый раз в жизни прочитала испуг.
И в одно мгновенье, будто по щелчку, к ней вернулось самообладание. Она не может паниковать, не может терять сознание, волноваться, поддаваться отчаянию. Она в ответе за своих друзей.
Она Гидра.
— Нонна, иди сюда, — скомандовала она, опускаясь на корточки, и приложила к шее Ризана два пальца.
— Живой? — Нонна опустилась рядом.
— Да, — сосредоточенно отозвалась Гидра, — подними его голову и держи так.
Тщательно осмотрев тело Риза, Роанна обнаружила колотую рану в животе, несколько глубоких порезов, сломанную руку и вывернутый под неестественным углом палец. Она с силой надавила на рану, зажимая обеими руками и сосредоточившись только на его сбивчивом дыхании.
Вскоре прибежали охранники в сопровождении медсестры, погрузили Ризана на носилки и поспешили в медотсек, коротким окриком запретив Роанне и Нонне следовать за ними.
Ро сосредоточенно кивнула и перевела взгляд на подругу. Нонна, похоже, отделалась синяками и ссадинами.
— С кем дралась?
— С Майеной, — ответила Нонна и чуть поморщилась, больше ничем не передавая своего сожаления. Гидра потянулась и обняла её, притягивая к себе.
— Ты справилась. Кому-то нужно умереть, здесь иначе не бывает.
Вопреки ожиданиям, Нонна не оттолкнула её и не начала язвить. Помявшись секунду, она обхватила её за пояс в ответ.
Они молча вышли в коридор и, не сговариваясь, замерли в ожидании остальных.
Раминия, прихрамывая, показалась из своего отсека спустя четверть часа. Следом, ещё через минуту, Юнис вышла с гордо поднятой головой, стиснув зубы, сжимая окровавленный нож побелевшими пальцами.
Выходили остальные, не друзья, но знакомые, такие же будущие наёмники, ещё утром бывшие подростками, с уставшими, злыми, расстроенными, залитыми слезами лицами. Кто-то дожидался друзей, но большинство молча и как-то потерянно брели по направлению к выходу.
Каждый раз заглядывая в очередной отсек с отчаянной надеждой не увидеть там тело Лиры, Роанна неизменно вздыхала с облегчением и неизменно проклинала себя за то, что радуется чужой смерти.
Оставалось три отсека. Юнис всё ещё сжимала свой нож так, будто он стал продолжением кисти; Раминия, всхлипывая, прижималась к Роанне, а та рассеянно гладила её по голове, периодически вставляя какие-то утешающие слова.
Из первого отсека вышел парень, зажимая бок рукой, и Нонна, стоявшая ближе всех, кинулась туда.
— Это Дайрив, — доложила она, заглянув в отсек. Юнис судорожно вздохнула. Дайрив и её сестра-близнец Нирина — обе погибли этим утром.
— Проклятый день, — с каким-то неопределяемым мрачным выражением шепнула Нонна.
Следующий отсек не покинул никто. Стоявшие прямо напротив него Роанна и Раминия увидели парня и девушку, лежавших рядом в последнем объятии.
Рами всхлипнула и уткнулась Гидре в плечо. Юнис тоже не сдержала слёз. Нонна, и та отвернулась от ужасающего зрелища.
Не сговариваясь, они сгрудились у последнего отсека — там сейчас, возможно, кто-то убивал их маленькую хрупкую Лиру, а они могли только стоять и смотреть. Время текло настолько медленно, что, казалось, стрелка на наручных часах двигалась в обратном направлении.
— Если оттуда выйдет кто-то, кроме неё, я его убью, — сквозь зубы выдавила Нонна, до этого воспринимавшая Лиру исключительно как необходимое, но раздражающее приложение.
Гидра не глядя нашарила её руку, сжимая до боли, и почувствовала ответное пожатие. Юнис позади положила ладонь Роанне на плечо.
Завеса замерцала, и в воздухе сгустилось напряжение.
Лира выступила из отсека, нерешительно оглядевшись, и робко улыбнулась, увидев их.
— Я победила, — тихонько сказала она, словно сама в это не веря.
Гидра первая дёрнулась ей навстречу, а остальные синхронно последовали её примеру, обнимая друг друга и одновременно выдыхая с облегчением.
… К Ризану их пустили только вечером, но зато всех одновременно. Роанне обработали порезы и ссадины, остальные отделались синяками, Раминия — вывихом.
Риз лежал на кровати и выглядел уже гораздо более живым. Медсестра успокоила, сообщив, что он просто спит и должен прийти в себя в самое ближайшее время.
Гидра смотрела на них — живых, относительно целых и здоровых — и понимала, что они выжили. Её друзья, её люди — выжили. Купили себе ещё один год, неважно, какой ценой. Неважно, что Палач попросит взамен. Ничто неважно, если они все здесь, болтают, обсуждают схватку и не волнуются уже о завтрашнем дне.
В конце концов, медсестра выпроводила их глубокой ночью, и у общей спальни они попрощались.
Гидра задержалась, глядя на обитателей комнаты. Взгляд натыкался на наспех застеленные кровати, чьи хозяева уже никогда их снова не разберут. На тумбочки с личными вещами, которыми никто никогда уже не воспользуется. На две одинаковые, сдвинутые вплотную кровати, куда близняшки Дайрив и Нирина уже никогда не вернутся.
Глядя, как её подруги готовятся ко сну, Роанна рассматривала остальных — жалкую горстку выживших, рассредоточившихся по своим местам. Наверняка если собрать учеников из остальных спален, они все легко разместятся здесь.
На кроватях тех, кого собственноручно убили этим утром.