— Сперва нормальная еда, — напомнил Итан, улыбаясь краем губ.
Закатив глаза, Роанна взялась за кашу.
— Фу, ты что, рецепт у нашей поварихи взял? — она поморщилась, подняв ложку и позволяя вязкой овсянке стечь обратно в тарелку.
— Это мне вместо «спасибо»? — иронично уточнил Итан, и она рассмеялась.
Вместе с гренками овсянка перестала казаться гадостью, и спустя минут десять Роанна добралась-таки до желанного шоколада, успевшего слегка подтаять и перепачкать ей руки, а заодно и губы. Она потянула было пальцы ко рту, но Итан мягко перехватил её руку и поочерёдно облизнул каждый палец.
Гидра заворожённо наблюдала за этим, чувствуя, как несмотря на тёплый день, по спине бегут мурашки.
Вздохнув, Итан неохотно отпустил её руку и взял чашку с чаем.
— Вот, я добавил туда обезболивающее.
— Мне не больно, — поморщившись, Роанна качнула головой и тут же вздрогнула, когда, забывшись, в очередной раз прикусила и так искусанную в кровь губу.
— Пей, — и снова тот же взгляд и тон, от которых хотелось опустить глаза.
От чая пахло смородиной и мятой, так что невольно вспомнилась Лира с её врождённым даром различать два совершенно одинаковых растения по еле заметной окантовке на краю листика.
То ли подействовало обезболивающее, то ли самовнушение, но ноющая боль в теле и правда сошла на нет. Роанна зевнула, отставив чашку, и легла, потянув Итана за собой. Тот не особенно сопротивлялся, как и до этого устроившись головой на её животе.
— Ты вообще больше ничего не рисовал, кроме моего лица? — полушутливо спросила Роанна, когда взгляд снова непроизвольно вернулся к стене с рисунками.
Итан вздохнул и, нашарив её запястье, сжал, переплетая их пальцы.
— Я рассчитывал, что ты вернёшься сразу. Что как только мы шагнули в Бездну, сразу же где-то родилась девочка с твоей душой, — неторопливо начал он, глядя в пространство, — но как мы с тобой теперь понимаем, это так не работает. Я бродил по Городу, в самый разгар Великого Восстания, из района в район, смотрел на разрушенные дома, покинутые улицы, мёртвые тела. И думал, что ты где-то среди этого хаоса, а я не могу тебе помочь.
Роанна судорожно вздохнула от того, насколько его спокойный тон контрастировал со смыслом сказанных слов, и крепче стиснула его руку.
— Мне оставалось только ждать и надеяться на судьбу. На магию Бездны. На счастливую случайность, в конце концов. И я ждал. Каждый раз, когда я начинал отчаиваться и думать, что ты давно родилась и умерла снова, так и не вспомнив, кем была и кто я такой — я брал лист, уголь и начинал рисовать. Эти портреты сделаны в самые безнадёжные, беспросветные, самые уродливые моменты, когда только твоё лицо помогало мне сохранить надежду.
Роанна тяжело сглотнула, поняв, что действительно легко могла прожить всю жизнь, никогда не узнав правды.
Она неосознанным жестом ободряюще погладила Итана по волосам свободной рукой.
Тут дверь приоткрылась, совсем на чуть-чуть, и в образовавшуюся щель рванулся миниатюрный пёс — кулон связи. Он деловито вскарабкался на кровать, цепляясь за свесившийся край одеяла, и запрыгнул на плечо Итану. Тот, нахмурившись, прислушался. Сама Роанна ничего не слышала и не могла — послание предназначалось только хозяину кулона. А вот Итану услышанное явно не нравилось. Когда глаза пса погасли и он вновь превратился в безжизненный кулон, Палач с усилием потёр лоб, собираясь с мыслями, и сел.
— Тебе нужно уйти? — поняла Роанна.
— Да, малышка. Ненадолго, я скоро вернусь. Поспи пока, — Итан улыбнулся и поцеловал её в лоб, — я не задержусь.
— Ничего, мне уже пора возвращаться домой, — она выдавила из себя улыбку, хотя больше всего хотела остаться в постели с этим мужчиной как минимум навсегда.
Итан повернулся и прищурился. От его взгляда Роанне захотелось отдёрнуться.
— Ты дома, — спокойно, словно констатируя общеизвестный факт, произнёс он, не отрывая глаз от её лица.
— Я должна вернуться в Школу, — стараясь подавить вспыхнувшее в душе чувство опасности, ответила Гидра.
Итан закрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Поговорим об этом, когда я вернусь, хорошо?
— А где мой кулон? — спросила Роанна, глядя, как Палач пристегнул миниатюрную собаку обратно к цепочке на шее.
— У меня, — последовал лаконичный ответ.
— Я знаю, но где именно? — настойчиво продолжила расспросы она, глядя, как Итан зашнуровывает ботинки.
— Меня не будет около часа, — начисто проигнорировав вопрос, он выпрямился и огляделся, — если хорошо себя чувствуешь, можешь пройтись по дому. Только не заходи в музей, там охранные артефакты. Я сам потом тебе всё покажу.
Итан подошёл к кровати и наклонился. Роанна попыталась увернуться и продолжить спор, но крепкие пальцы ухватили её за подбородок, не давая отпрянуть, и губы обжёг требовательный поцелуй.
— Не скучай, — шепнул он, дразняще улыбнувшись, и вышел.
… За следующий час Роанна успела изучить каждую незапертую комнату на втором этаже — ванная, столовая, гостевая, явно сделанная ради чистой формальности. Едва ли её порог переступал хоть кто-то, судя по чистоте и отсутствию любых предметов, кроме кровати и тумбочки. Следом две комнаты оказались заперты. За ещё одной обнаружилась мастерская. Взгляд выхватил край стены, увешанной рисунками, правда, на этот раз более разнообразными, стол, заляпанный воском, и зашторенное окно. Правда, дальше десятка сантиметров дверь попросту не открылась — что-то подпирало её с той стороны, и Роанна расценила это как намёк, что видеть её здесь не хотят.
На первом этаже, помимо шторы, отгораживающей музей, обнаружилась дверь на кухню. Она была замаскирована под деревянную панель, и Гидра увидела её только потому, что створка оказалась приоткрыта. Изнутри шёл манящий аромат смородины и мяты, но Роанна решила туда не ходить. По всему выходило, что её кулон либо в мастерской, либо в одной из двух запертых комнат.
В итоге, Гидра мягко надавила на приоткрытую дверь, стараясь не переборщить, и вскоре створка поддалась.
В мастерской пахло воском, углём и красками. Тут и там лежали листы с незаконченными набросками, наполовину вылепленные фигурки, карандаши и инструменты. На самом верхнем из стопки рисунков на столе Роанна увидела себя. Именно себя, Гидру, упрямо вздёрнутый нос, растрёпанные волосы, даже асимметрично расположенные уши. Она невольно улыбнулась и просмотрела всю стопку. Но на остальных листах было что-то отвлечённое — улицы, какие-то незнакомые люди, животные… На самом нижнем было снова лицо, но мужское. Роанна поняла, что лицо ей знакомо, но так и не смогла вспомнить, откуда.
Спохватившись, что нужно искать кулон, Гидра оставила в покое рисунки и сосредоточилась на ящиках стола, полках и подоконнике, но ничего не нашла.
С досадой выругавшись, Роанна вышла в коридор и вошла в соседнюю дверь. Это оказалась ванная, и Гидра уже собиралась выйти, когда взгляд зацепился за корзину для белья. Сверху лежала простыня с кровавыми разводами, и Роанна замерла на месте.
Она присела на край мраморной ванны и тяжело вздохнула, попытавшись прислушаться к себе. Права была Юнис? Действительно ли ничего не изменилось?
В голове как живой встал образ Риза. Сейчас, когда Итана рядом не было, чувство вины вспыхнуло с новой силой. Да, секс — не высокая цена за жизни друзей. Но то, что произошло этой ночью между ней и Палачом, было в сотню, в тысячу, да в миллион раз интимнее, чем просто «секс». Да, она любила Ризана, но теперь, когда в её душе уживались уже две личности, Роанна и Орилия — она ничуть не меньше любила Итана.
Гидра вскочила и с яростным криком ударила стену, затем ещё и ещё. Плитка крошилась под напором её гнева, раскалывалась, мстительно царапая и распарывая кожу, прежде чем обрушиться на пол.
Когда Роанна опомнилась и отпрянула, от участка стены, которому не посчастливилось оказаться на её пути, не осталось практически ничего. В воздухе висела цементная пыль.