— Но зачем убивать девушек?
— Вероятно, они ищут подходящих девушек, и если девушка не походит, её убивают. Но это просто догадка. Мы в любом случае не можем сказать, по каким параметрам она вообще решают, какая девушка должна подойти… В общем, вчера убили сразу трёх девушек в пределах одного района. Сегодня рейд был как раз туда. Нам удалось захватить одного заговорщика. И у него была татуировка. Сказал он немного, он уже был смертельно ранен. Но кое-что сказал.
Аньез прервалась и наклонилась, выдвинув ящик стола и достав оттуда Панораму. Разложив на столешнице, глава наёмников вооружилась лупой и навела на один из районов, чуть в отдалении от центра, длинный, извилистый, как змея, но очень крупный.
— Это крупнейший портовый район, тянется вдоль берега Моря Полуяви.
Роанна с любопытством наклонилась над картой. Море Полуяви называлось так от того, что каждый день в полдень солнечные лучи, преломляясь в Великом Ничто, на мгновения создавали над водяной гладью причудливые разнообразные иллюзии.
— Сектант сказал «попутного ветра». В народе так называют этот порт — «Район попутного ветра». Оцеплять район мы не будем. У нас на это элементарно не хватит людей, — продолжила глава наёмников, — мы говорили с членами Совета и сошлись на таком варианте: мы внедрим своих людей в наиболее посещаемые общественные места. Ярмарки, больницу, почту, школу, публичный дом. Татуировка секты может быть не только на руке, поэтому мы возлагаем самые большие надежды на последний пункт. Сколько у тебя выпускников, Эридан?
— Дв… девятнадцать, — мгновенно поправился отец, недовольно поморщившись, — двенадцать девушек. Семь парней.
Роанна поняла, что двадцатым был Ризан, и с силой закусила губу.
— Отлично. Нам понадобятся все непримелькавшиеся лица, — подытожила Аньез, переглянувшись с Эриданом, — посмотрим твоих наёмников в деле.
Роанна потянулась и открыла глаза. Она лежала на одной из кроватей в штаб-квартире наёмников. Как заснула, она толком не помнила, зато прекрасно помнила, как беспокойно ворочалась несколько часов, мучаясь от тревожных мыслей и уколов совести. Кольцо на безымянном пальце, казалось, сжалось ещё сильнее.
Гидра вздрогнула, когда взгляд наткнулся на спину Аньез. Форменная куртка лежала рядом на стуле, а глава наёмников в простой трикотажной кофте перебирала какие-то бумаги. Её как обычно растрёпанные во все стороны кудряшки лезли хозяйке в глаза, и она периодически сдувала их с лица со смешным звуком.
— Доброе утро, — не отрываясь от бумаг, произнесла Аньез и улыбнулась. От её глаз в стороны расползлись морщинки.
— Доброе… уже утро? — потирая глаза, уточнила Роанна, одёргивая рубашку.
— Уже одиннадцать часов как утро, — хмыкнула та, — я отправила Анвира принести чего-нибудь перехватить.
Гидра сконфуженно повела плечами и спустила ноги с кровати.
— Ночью не спалось, да? — понимающе спросила Аньез, попутно что-то черкая на листке бумаги.
— Ну…
— Ты не бойся. Я вчера ходила к Совету, согласовывала операцию. Нэитан согласился, что нам нужно как можно больше наёмников, чтобы охватить территорию района. Пока ты на задании, Палач тебе ничего не сделает. И твоим подругам тоже.
Роанна благодарно кивнула и запоздало улыбнулась.
— А?.. Как мы будем действовать?
— Сейчас придёт Анвир, умираю, хочу жрать, — непосредственно заявила Аньез, — ну а потом подтянется Эридан. Там расскажу остальное.
Гидра кивнула, наконец соскребла себя с кровати, умылась и переоделась в спортивные штаны и топ. Краем глаза наблюдая, как она разминается, Аньез продолжала что-то набрасывать, зачёркивать и переписывать на листе бумаги.
— Это он нарисовал? — неожиданно спросила глава наёмников, когда Роанна снова полезла в рюкзак за повседневной одеждой и на секунду вытащила нарисованный Итаном портрет.
При взгляде на рисунок Гидру вновь пронзило острое чувство вины, и она тяжело вздохнула.
— Да.
— А ты ведь его любишь, — несколько задумчиво заметила Аньез, и Роанна вздрогнула.
— Что?.. Я… да. Люблю. Не спрашивайте, почему я решила…
— Я понимаю, почему, — перебила Аньез, оторвавшись от исписанных вдоль и поперёк листов, — я ведь тоже с ним… знакомилась поближе.
Роанна опустила голову, пряча улыбку. Она помнила слова Анвира, что в постели Итана побывали все члены боевой группы, но чтобы сама Аньез…
— А-ха, — меланхолично подтвердила та, — я даже в спальне у него была.
— Значит, видели там?..
— Потрет девушки? — Аньез кивнула, — не знаю, кто она, но очевидно, что Палач её не забыл и не планирует.
— Это… сложно.
— Разве? По-моему, всё достаточно очевидно, — Аньез устремила на Роанну пристальный взгляд, и та напряглась, — он хотел сделать из тебя ту девушку. Но ты не она.
Гидра поразилась, насколько точно собеседница уловила правильную нить. Да, она многого не знала, но…
— Я… чувствую себя ужасно, — наконец решилась Роанна выговориться, — он меня любит. А я… я даже не оставила записку. Почему я не оставила записку? Вдруг он подумает, что?.. Вдруг…
— Не надо, — Аньез встала из-за стола и пересела к ней на кровать, — он хочет переделать тебя, вылепить из тебя то, что ему нужно, как восковую фигуру. Он может делать это мягко, заботливо, но это не отменяет факта. Сегодня ему кажется, что он любит в тебе всё, кроме того, что ты наёмница. Завтра ты перестанешь быть наёмницей, и тогда он решит, что ему нравится всё, кроме твоей, скажем, стрижки. Или манеры одеваться. Или твоего отца.
Роанна закрыла глаза и подавила судорожный вздох. Насколько точно Аньез сейчас озвучивала её собственные опасения. Она не знала об Орилии, но, похоже, прекрасно понимала натуру самого Итана.
— Он долго живёт и наверняка говорит себе, что ему виднее, чем молоденькой девушке. И если он будет долго тебя убеждать, ты с этим согласишься. Но это ошибка, Роанна. Это твоя жизнь, и никто не вправе решать, как тебе её прожить.
Гидра впервые посмотрела Аньез прямо в глаза и медленно кивнула. Отчего-то от этих, в общем-то, лежащих на поверхности рассуждений ей и впрямь стало легче.
Открылась дверь, и Гидра испытала уже знакомое чувство давления.
Анвир с какой-то коробкой и свёртком из пекарни в руке вошёл, источая аромат свежей выпечки и заряд хорошего настроения.
Аньез мгновенно вскочила и выхватила у него свёрток. Сбросив куртку на барную стойку, парень кивнул Роанне и предложил:
— Кофе. Будешь?
Гидра с энтузиазмом закивала. Анвир ухмыльнулся краем губ и достал две чашки. Роанна, тем временем, заинтересовалась содержимым принесённой им коробки. Внутри оказались какие-то пузырьки, на вид совершенно одинаковые, прозрачные, без намёка не этикетку.
— А это что?
— А ты возьми. Вдохни, только не очень глубоко, — мельком оторвав взгляд от кофемолки, ответил парень. Роанна послушалась, взяв один из пузырьков и откупорив пробку.
В нос ударил странный запах. Сперва он показался неприятным, но почти тут же словно изменился. На Гидру дохнуло запахом моря, скошенной травы, а затем почти без перерыва — оружейной смазкой и терпким воском.
Голова закружилась, перед глазами замелькали разноцветные круги, а во всём теле появилась приятная расслабленность.
— Тш-тш-тш, не упади, малышка, — шепнули откуда-то сзади, и её подхватили крепкие руки, разворачивая к себе.
— И…тан, — еле ворочая языком, пробормотала Роанна. Она должна была испугаться тому, что позади стоял Палач собственной персоной, но он улыбался, мягко, приветливо, лукаво, как только он умел. И отчего-то страха не было, только нарастающий жар внизу живота. Ничего не говоря, Итан наклонился, касаясь губами её шеи над кулонами и прикусывая мочку уха.
За спину скользнули уверенные руки, забираясь под и без того короткий спортивный топ. Гидра тяжело с хрипом выдохнула и подняла голову, встречаясь глазами с насмешливым взглядом тёмных глаз.
Перед ней стоял Ризан, такой, каким она его помнила, смуглый, с неряшливой стрижкой, с покрытыми шрамами руками и глазами с вечной хитринкой.