– Боже мой…
Герве Кройд смотрел в ясное, прекрасное лицо своей жены, как будто не мог насмотреться.
Леонора покраснела и вновь сосредоточилась на своем рассказе.
– Когда Кэтрин узнала, кто я, она послала кого-то в замок с известием. Феннимор прибыл в деревню. Его сообщение побудило ее к тому, чтобы вернуться вместе со мной. У нее было впечатление, что она нужна сейчас в господском доме. Я просто не могу представить, как бы я пережила прошедшие три дня без ее помощи. Разлаженное домашнее хозяйство, два несчастных случая с трагическим исходом, находящийся в бессознательном состоянии граф, портниха, которую Кэтрин заставляла без отдыха работать, сварливый больной с насморком и мировой судья из поселка Святой Агнессы, задававший крайне неприятные вопросы!
По понятным причинам Герве особенно заинтересовала последняя проблема.
– И как, черт побери, вы оба ответили ему на эти вопросы?
– Мы старались говорить правду, насколько это было возможно. Биддлс разбилась о скалы в приступе помешательства, что, кстати, соответствует действительности. Леди Аманда, которая – это подтверждают все, кто ее знал, – была очень привязана к своей горничной, попыталась удержать ее от безумного поступка и побежала за Биддлс. Об этом говорит порванное утреннее платье, которое было на ней. При попытке остановить Биддлс леди Аманда сама упала в море, а ее горничная смогла выполнить свое первоначальное намерение, бросившись вниз с утеса и разбившись о скалы. Надеясь помочь леди Аманде, которая среди ночи помчалась как фурия за своей горничной, ты также неудачно упал в скалах, но Феннимору удалось вовремя тебя спасти.
Трагическое стечение неблагоприятных обстоятельств. Доктор Филдинг добровольно подтвердил, что здоровье леди Аманды в последнее время оставляло желать много лучшего и что после смерти мужа она была подвержена тяжелым депрессиям. Справиться же с этими состояниями ей помогало только присутствие ее верной горничной. Вчера они обе были погребены в фамильном склепе.
– В фамильном склепе?
Леонора кивнула с явным налетом упрямства.
– Да. Так нам удастся избежать лишних слухов. К тому же она была матерью Феннимора. Ты же не будешь трезвонить на всю округу о том, что в конце жизни у нее повредился рассудок?
– Как ты можешь не испытывать к ней чувства мести? Она посягала на твою жизнь, и только благодаря случайности тебе удалось спастись.
Он заметил, как краска смущения залила щеки Леоноры, и спросил себя, в чем причина. Когда она, наконец, ответила ему, ее голос звучал робко и сбивчиво, так, как это жило в его воспоминаниях.
– Я-я получила т-такое громадное облегчение, к-ког-да узнала, ч-что это она п-посягала на мою жизнь, а не т-ты…
– Я? – На этот раз было невозможно удержать графа в постели. – Почему я?
Румянец на лице Леоноры стал заметнее.
– Ты же не делал тайны из того, что испытываешь отвращение к этому браку. Но несмотря на это, мое приданое очень могло бы пригодиться для разных целей. Деньги для Аманды, для Феннимора, для поддержания усадьбы. Деньги, которые ты бы унаследовал, если бы я отправилась за своим отцом в могилу…
Мужественно встретила она взгляд голубых глаз, выражение которых было настолько необычно, что у нее перехватило дыхание. Его признание окрасило щеки Леоноры пурпуром.
– Леонора! Я был высокомерным глупцом, идиотом, заслуживающим любого наказания, но поверь мне: ни об одном поступке в жизни я не жалел больше, чем о своих идиотских обвинениях после оглашения завещания твоего отца. Нет никакого оправдания тому, что я сказал и сделал тогда, хотя я и никогда не посягал на твою жизнь.
Только одно может оправдать меня. Со дня своего возвращения домой от бабушки и дедушки я почитал свою мачеху. Я восхищался тем, как она переносила презрение отца и не поддавалась никаким издевательствам с его стороны. В ней я видел безвинно преследуемую жертву и верил каждому ее слову, поскольку поступки моего отца, казалось, подтверждали это. Она была моим идеалом, и я надеялся, что когда-нибудь моя супруга будет похожа на нее. Позже, находясь на военной службе, я приезжал в Уинтэш редко, поэтому не составляло труда поддерживать в себе эти иллюзии.
Когда я понял, насколько поврежден был рассудок, скрывавшийся за прекрасным «фасадом» Аманды, было уже поздно! Я знаю, что ты больше не сможешь верить моим словам, но каждый день вновь и вновь я буду доказывать, как сильно я тебя люблю!
– При всем этом смерть от твоей руки я предпочла бы жизни без тебя!
Исключительность этого высказывания, произнесенного самым спокойным тоном, вывела его из равновесия. Неужели возможно, чтобы судьба дала им новый шанс?
– Знаешь ли ты, что ты только что сказала?
Леонора кивнула, хотя сердце у нее было готово выпрыгнуть из груди.
Было нелегко последовать совету Кэтрин. Леонора слышала, как он жалобно звал ее в бреду, но понадобилась большая смелость, чтобы ответить на эти полные тоски призывы теперь, когда они вернулись к действительности.
– Я бы никогда добровольно не покинула тебя! Ничего я не желаю больше, чем стать наконец твоей женой!
– Любимая!
Оказалось, так легко упасть в зовущие объятия и утонуть в кобальтово-синих, блестящих глазах. Их губы встретились в страстном поцелуе, который погасил все недоразумения и оставил лишь реальность их любви.
– Господи ты Боже мой! Детка, подумай о его шишках. Тебе придется потерпеть еще пару деньков, пока ты сможешь по-настоящему вскружить ему голову!
– Кэтрин!
Не выпуская свою жену из объятий, Герве Кройд вглядывался в свою старую кормилицу. Хотя с годами она немного располнела, а ее волосы поседели, она осталась такой же энергичной, как и прежде. Он ответил на ее улыбку.
– Благодарю тебя за свет моей жизни.
– Я так и подумала, что ты любишь малютку, – пробурчала женщина растроганно. – Она настоящее сокровище. Пожалуй, она слишком хороша для вас, Уинтэшей, но такой же была еще и ее бедная мать…
– Ты знаешь?
Герве вглядывался в глаза Леоноры.
– Да. Феннимор отдал мне письмо отца. Оно примирило меня с его смертью. Я знаю, что он теперь вновь соединился с моей матерью.
– Что с Фенном? Как он себя чувствует?
– Ему лучше! Но ты должен как можно скорее отправить его в один из этих университетов, чтобы он немножко набрался жизненного опыта. В Уинтэше ему в голову будут приходить только глупые мысли, и он еще больше будет заглядываться на твою жену, за которой он и сейчас уже бегает как дворовая собачонка! – с нажимом констатировала пожилая кормилица. – А теперь кончайте ворковать, тебе нужно спать, мой мальчик, если ты хочешь опять встать на ноги!
Было трудно противостоять такому властному указанию, и Герве неохотно выпустил жену из своих объятий. Он подчинился сильной воле и покорно выпил приготовленное Кэтрин лекарство, согласившись с мыслью, что перед ним и Леонорой была целая жизнь и у них было еще много времени, чтобы сказать слова, которые они до сих пор не решались высказать друг другу. С ощущением поцелуя Леоноры на губах он уснул.
Глава 17
Сосредоточенно наморщив лоб, Леонора, леди Уинтэш, разглядывала тесные ряды платьев для самых разнообразных случаев. Модистка из поселка Святой Агнессы была очень рада принять Леонору в избранный круг своих клиентов. К тому же, у нее было огромное количество готовых платьев, заказанных одной в высшей степени требовательной в вопросах моды дамой, которая уже никогда не сможет их носить.