– Другое черное… – пробормотала Леонора и пригубила чай.
– Вероятно, будет жарко, миледи! – предупредила ее горничная. – На небе не видно ни облачка…
– Вероятно… – повторила Леонора почти неслышно, не меняя своего распоряжения.
Что бы она ни чувствовала, внешне она должна всегда быть в форме. К тому же Леонора вспомнила сейчас о том, что сэр Бэзил назначил на сегодняшний день вскрытие завещания ее отца. Интересно, что она лишь при данных обстоятельствах узнала о том, что поверенный ее отца был также и поверенным семьи Уинтэш.
Джейн, которая была произведена из гладильщиц в горничные новой леди Уинтэш, сожалела о ее решении. Она, конечно, понимала, что смерть мистера Эпуорта вынуждала молодую женщину в такой прекрасный день облачиться в черное шерстяное платье, но все ее восприятие цвета и красоты восставало против этого.
Хотя Джейн и получила желанное для себя место, но гардероб миледи мог привести в отчаяние даже самую умелую горничную. Выдержанный в неинтересных, чаще всего темных тонах, он отличался прежде всего заметным недостатком модного шика. Это были солидные, практичные платья, не украшенные ни вышивкой, ни лентами. Старомодные и элегантные, они совершенно не подходили молодой, недавно вышедшей замуж женщине. Если бы она подумала о шуршащих бальных платьях из блестящей тафты и шелка с позументом, которые носила леди Аманда…
Мысли Леоноры в этот момент также вращались вокруг мачехи ее супруга. Два десятка лет назад она вышла замуж за овдовевшего графа Уинтэша. Семнадцатилетний Феннимор был единственным ребенком, родившимся в этом браке. Первая жена десятого графа умерла через несколько лет после рождения наследника. Граф женился, вероятно, потому, что ребенку была нужна мать.
Подробности были ей неизвестны. Леонора могла бы спросить об этом своего мужа, но она видела его только во время совместных трапез. Застольные разговоры вращались вокруг общих тем, и если даже она имела свое мнение по какому-то вопросу, то все равно не решалась открыть рот в присутствии мужа.
Вначале, после шока, вызванного смертью отца, молодая леди Уинтэш сочла проявлением чуткости и такта то, что супруг не приблизился к ней в первую брачную ночь. Но проходил вечер за вечером, а Герве Кройд не делил с ней огромное ложе, где появились на свет все наследники графов Уинтэш, и она волей-неволей спрашивала себя, не было ли другой причины его сдержанности.
Втайне возмущаясь унижающим человеческое достоинство обычаем выдавать девушку замуж против ее воли, Леонора постоянно утешала себя мыслью о будущих детях. По крайней мере детям она могла бы подарить всю свою любовь и нежность, в которых до сих пор никто особенно не нуждался.
Даже такой оберегаемой от всего девушке, как Леонора, было ясно, что для этой цели требовалось больше, чем ежедневные обеды вместе с супругом.
Почему же Герве Кройд избегал быть с ней наедине? Отчего он полностью игнорировал ее существование? И почему, черт возьми, ей не хватало мужества просто спросить его об этом? Неужели она действительно такой уж трусливый заяц?
На этот вопрос Леонора без промедления могла ответить «да». Приводившая ее в робость при каждой встрече красота мужа подтверждала еще и еще раз неравенство их союза. Хотя Леонора никогда не вращалась в высших кругах Лондона, но она была уверена, что такой мужчина, как Герве, мог сделать свой выбор среди самых красивых и богатых наследниц из высшего общества.
Задумчиво вгляделась Леонора в свое отражение в зеркале, в то время как Джейн старалась собрать всю массу ее тяжелых волос цвета красного дерева в пуританский узел на затылке, ее каждодневную прическу.
В общем, она выглядела нормально. Правильный овал лица, маленький прямой нос, рот с несколько полной нижней губой, дугообразные брови и, наконец, глаза, о которых было трудно сказать, были ли они серые, голубые или просто прозрачные. Ничем не примечательное лицо, круглые щеки которого так же, как и полная талия, демонстрировали ее любовь к сладкому.
Никакого сравнения с изысканными чертами леди Аманды, которая еще сильнее подчеркивала свои природные достоинства с помощью таинственных баночек с кремами и другими косметическими средствами.
Она, Леонора, к сожалению, не относилась к женщинам, которые могли положиться на свою внешность, если речь шла о том, чтобы удержать равнодушного мужа. Что же ей оставалось делать?
– У вас прекрасные волосы, миледи, – болтала Джейн, занимаясь ее прической. – Очень жаль, что вы их прячете. Как вы отнесетесь к тому, если я подколю на затылке только верхнюю часть волос?