Валери вспомнила телефонный разговор, во время которого он почти соблазнил ее, и также шепотом ответила:
— Все.
— Ну, это очень пространное определение, может, начнем с малого?
Валери рассмеялась. Думая, что поцелуй — это и есть начало, она попыталась повернуться в объятиях Дэна так, чтобы оказаться к нему лицом, но он держал ее крепко, и она осталась стоять лицом к перилам.
— Дэн, пустите.
— Не пущу. — Его голос стал хрипловатым. — Вы же этого не хотите.
— Откуда вы знаете, чего я хочу?
— А я умею читать ваши мысли, Валери Клейтон, я могу воплотить в жизнь ваши самые смелые фантазии.
У Валери резко участился пульс. Не доверяя своему голосу, она снова перешла на шепот:
— Если вы все знаете, зачем спрашивали, чего я хочу?
— Я пытался быть галантным, но, может, вам не нужна галантность? Может, вы предпочитаете быстроту и натиск?
На несколько мгновений Валери почувствовала себя неуютно, но потом успокоила себя мыслью, что Дэн, конечно, не попытается силой принудить ее к тому, чего она не захочет. Ведь это Дэн, напомнила она себе, тот самый мужчина, который дважды останавливался по первому моему слову.
— Итак, Валери, чего вы хотите? — спросил Дэн. — Этого? — Он провел руками по ее плечам и накрыл ладонями груди.
— Да, о да… — выдохнула Валери.
Она прижалась к нему спиной и почувствовала, что в ее ягодицы упирается нечто твердое.
— Скажи мне, скажи, чего ты хочешь.
— Мне нужно больше, — пролепетала Валери.
— Больше… чего? Больше того же самого? Или больше разнообразия.
— Да.
Он нежно сжал ее груди, и Валери показалось, что она сейчас потеряет сознание. Но он держал ее надежно, а ладони тем временем стали спускаться ниже. Неужели он снимет с нее платье — здесь, на открытом месте? Впрочем, сад на крыше — совсем не то же самое, что людная улица, и здесь темно, прохожие ничего не разглядят снизу, даже если задерут головы.
— Если хочешь, чтобы я остановился, скажи, — прошептал Дэн, касаясь губами ее уха.
Здравый смысл подсказывал Валери, что она должна его остановить, но у тела было на этот счет свое мнение. И она только замотала головой. Дэн развязал узел, и полы платья распахнулись. Прохладный ночной воздух коснулся сосков Валери — она не устояла перед искушением надеть бюстгальтер из новой коллекции, тот самый, где шелковая ткань прикрывала всю грудь, кроме самих сосков.
Для чего еще я надела такой бюстгальтер, как не для этого? — подумала Валери. И это было ее последней связной мыслью, потому что Дэн снова накрыл ладонями ее груди и нашел открытые соски. Валери почувствовала, как его возбужденная плоть еще более увеличивается в размерах, хотя, казалось, больше некуда. Ее соски превратились в твердые бусинки. В чувствительные бусинки. Когда Дэн принялся ритмично потирать каждый двумя пальцами, у Валери ослабели колени, но Дэн своим телом прижимал ее к перилам, не давая упасть.
— Что тебе нравится?
Дыхание Дэна щекотало кожу вокруг ее уха. Валери не ответила — просто не могла. Тогда он предположил сам:
— Тебе понравится, если я возьму тебя прямо здесь, над головами ничего не подозревающих прохожих?
«Возьму тебя»! Фу, как неромантично! Но эта мысль задержалась в голове Валери лишь на долю секунды — Дэн щелкнул по ее соскам подушечками пальцев, и Валери застонала от наслаждения.
— Так тебе нравится? — Дэн распластал одну руку по ее животу и стал медленно опускать ее ниже. — Хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе там?
Внезапно Валери осознала, что ее бедра бесстыдно прижимаются к бедрам Дэна. Его пальцы медленно скользнули по ее трусикам и нашли прорезь в ткани. Едва прикоснувшись к ней, он простонал:
— Господи, да ты вся мокрая. Это для меня?
Валери смогла лишь кивнуть.
Дэн стал гладить пальцами чувствительную плоть, нашептывая Валери на ухо:
— Расслабься, откройся мне. Если ты будешь сопротивляться, то не ощутишь удовольствия во всей его полноте.
Валери не сопротивлялась, она лишь пыталась удержать ускользающий рассудок, старалась не упасть. Дэн погрузил палец глубже, и ей пришлось вцепиться в перила. Разве могла она остаться неподвижной? Разве могла устоять перед ритмом, который он задал, — медленным, легким, чувственным? Валери не могла бы остановить это безумие, даже если бы захотела. Никто и ничто прежде никогда не доводило ее до такого экстаза — только Дэн. Острота ощущений множилась, но пик наслаждения все ускользал. Валери изнемогала от желания, но не могла его достичь.
Дэн изменил ритм.