Осталось — плохое? Да она уже к этому привыкла. Осталось — нормальное. Если это — нормальное, какая же дрянь ее жизнь! А ведь все так хорошо складывалось! Даже вчера, когда Мария Федотовна недвусмысленно заявила, что она должна уехать из ее квартиры, была надежда, что Сергей согласится снимать квартиру, где они будут жить вдвоем, где будут наконец-то счастливы, не оглядываясь на родственников. Теперь это все нереально. Без работы, без такой, высокооплачиваемой работы, она не сможет оплачивать квартиру. И Сергей не может…
Все рухнуло!
И даже мысли о том, чтобы исправить положение, не было. Только отчаяние, да желание укрыться с головой одеялом и лежать так сутки, двое, пока не уляжется в душе буря. Укрыться от всех — от Сергея, от Радика, от Москвы… Где это можно? Только у Андрея, он ведь сам сказал, что всегда ждет ее.
Наташа взяла телефонную трубку, набрала служебный номер Андрея и вскоре услышала его грустный голос.
— Андрюша, привет, — сказала она. — Как ты живешь без меня? Вовремя посуду моешь или оставляешь на кухне в раковине?
— Я рад тебя слышать, Наташа, — голос заметно повеселел, — приезжай, посмотришь сама. Без тебя я и посудой не пользуюсь. Ем со сковородки.
— Бедный ты, бедный, Андрюша. А у меня тоже все плохо, просто ужасно…
— Собирай свой знаменитый чемодан и приезжай. Ключи у тебя есть. Это просто замечательно, что у тебя все плохо! — воскликнул Андрей.
— Да что ж тут замечательного?
— Да то, — передразнил он ее, — что я могу чем-то помочь тебе. А это теперь — мое главное дело в жизни.
— Врешь ты все, — уныло сказала Наташа.
— Нет, не вру. Истинная правда. Может быть, за тобой нужно приехать? Скажи, Наташа. Я брошу все и примчусь.
— Нет, не надо. Я сама… — Наташа грустно усмехнулась. — Таскаюсь со своим чемоданом, как переезжая сваха. Даже самой смешно стало. Я просто хочу пожить у тебя денька два-три, пока все не решится. Позволишь?
— Ты хозяйка, Наташа. Сколько хочешь, сколько тебе нужно, столько и живи. Знаешь, в последние дни, когда я видел, как ты медленно, но верно уходишь от меня, казалось это — ужасно, невыносимо. Но потом, когда ты все-таки ушла, жизнь стала еще более невыносимой. Поэтому приезжай. Все, что могу для тебя сделать, — сделаю.
— Спасибо, Андрюша.
— Ты приедешь?
— Да… — И Наташа положила трубку.
Печальным взглядом обвела она комнату, где вначале чувствовала себя так хорошо, а потом, будто непонятно откуда наползли тучи, и подул холодный ветер, посыпался снег, и все красивое, горячее, яркое, заледенело… Жить здесь стало невозможно.
Наташа села за письменный стол, взяла листок бумаги из стопки перед компьютером и стала писать.
«Сереженька, любимый мой!
После того, что случилось вчера, я не могу больше оставаться в этой квартире. Видно, сам Бог не хочет, чтобы мы были вместе. Мне больно оставлять тебя, я так долго ждала, так мечтала, когда мы снова будем вместе, что плачу сейчас, но ничего другого не могу придумать. Вчера я сказала тебе, что мы могли бы снять квартиру, но сегодня это уже невозможно, меня выгнали с работы за то, что кто-то сказал Нигилисту о случае с Радиком и кассете. А Нигилист стал издеваться над Радиком. Тот жутко разозлился и сказал, чтобы я уходила. Я и ушла. Теперь мы не можем снять даже маленькую квартирку, но ты ведь в маленькой и не захочешь жить… Я думала, что могу зарабатывать много денег, не для того, чтобы стать богатой, а чтобы тебе было удобно жить без родителей, да видно зря думала… Я не хочу быть для тебя обузой, мой родной, любимый, не хочу ссорить тебя с родителями. Поэтому и ухожу. Зачем ты сказал Нигилисту о кассете? Я же для тебя старалась… Прости, мой хороший, но я теперь совсем не знаю, сможем ли мы снова быть вместе. Хотя я очень-очень люблю тебя. Я ухожу к Андрею, поживу пока у него, может, что-то и придумаю. Хоть он и муж мой, между нами ничего нет и быть не может, потому что есть только один мужчина, о котором я мечтаю, — это ты.
Твоя Наташа».
37
Страх и отчаяние, парализовавшие душу Ирины в первые часы после похищения, сменились полной апатией. Но и она прошла. Теперь, когда закончился второй день ее заточения в грязной ванной, Ирина, закусив губу, напряженно думала о том, как отсюда выбраться. Это уже не казалось невозможным, не в крепость ведь ее посадили, не в каменный каземат. Обыкновенная квартира на втором этаже, можно и через окно уйти, если удастся выбраться из этой ужасной, вонючей ванной. Наручники приковали ее к старой водопроводной трубе, которая змеилась вдоль стены. Если натянуть стальную цепочку, труба начинает с тихим скрежетом отрываться от стены. Как следует дернуть — и сломается.