12
Аристарх долго звонил в дверь своей квартиры, понапрасну распаляя воображение сценой радостной встречи: он входит, вручает Ирке три красные розочки, бутылку итальянского шампанского и флакончик французских духов «Камелия», она бросается ему на шею, целует, благодарит, а потом они вдвоем устраивают праздник со свечами и шампанским. Разгоряченная вином, преисполненная благодарности, Ирка вытворяет что-то невероятное…
Зря он так сильно хотел этого. Наверное, спугнул, потому что, когда открыл дверь своим ключом, в квартире никого не было. Одиннадцатый час вечера, а его жена, студентка второго курса Щепкинского театрального училища, еще не вернулась домой.
Странно.
Даже если у них был спектакль студенческого театра, не длиннее же он, чем тот, в котором участвовал Аристарх? Да и ехать от «Охотного ряда» до «Кропоткинской» куда ближе, чем ему от клуба имени Фрунзе.
Аристарх заглянул в ванную, запоздало соображая, что коли света нет и вода не включена, то и жены там быть не может, а потом отправился на кухню, изо всех сил надеясь, что Ирка уже была дома, приготовила ужин и куда-то выбежала…
На кухне все было так же, как и утром, когда он уходил. И грязная посуда, второпях оставленная в раковине, была на месте.
Аристарх поставил на стол бутылку, коробочку с духами, положил цветы, сел рядом с потускневшими декорациями несостоявшегося праздника и стал думать, что же случилось?
Скорее всего, Ирка после спектакля заглянула в общежитие. Он и сам не раз так делал, когда был студентом того же Щепкинского… После спектакля заваливались шумной компанией в чью-то комнату, а там — вино, гитара, белогвардейские песни, тогда еще запретные, танцы, объятия, страстные поцелуи, а потом — постель с девчонкой, которая казалась самой симпатичной в этот вечер. В групповухах он не участвовал, но свободную комнату, на худой конец койку, всегда находил.
Ну так он же тогда был неженатым… А с другой стороны, сколько женатых ребят и девчонок, второпях выскочивших замуж, приходили в общагу вспомнить прошлое? И как вспоминали!
Вот чертовщина! Теперь что же — представлять себе Ирку в такой же шумной компании?
Аристарх тоскливо посмотрел на синий картонный кубик, в котором скрывался флакончик с духами, — вряд ли они французские, самые дешевые купил, на другие денег не хватало. Скорее всего, сирийские, а может, и вообще польская подделка. И шампанское выбрал в коммерческой палатке самое дешевое. А розочки — немного подвядшие…
Ну и что? Все равно ведь не о себе думал, не бутылку водки с приятелем выпил в подъезде, а жене подарок купил и шампанское выбрал полусладкое, какое она любит.
Да что там — с приятелем выпить! Он к Шуре не пошел, симпатичная женщина чуть ли не за рукав домой к себе тащила. После репетиции, поцеловав его в губы, она с надеждой заглянула в глаза и совсем уж откровенно спросила: «Может, хоть на полчасика заглянешь, Арик? Так грустно одной…» И тогда он, актер, привыкший к игре на сцене, да и в жизни тоже, почувствовал себя неловко. Потому что это была не игра, а почти мольба о помощи. Не пошел. И утопающего не бросился бы спасать, ибо в мыслях уже был дома, видел радостные глаза Ирки, слышал ее негромкий, волнующий голос… Три свечи в подсвечнике на паласе посередине комнаты, бутылка шампанского, оркестр Поля Мориа из магнитофона, нежные поцелуи, медленное раздевание, восторг и страсть, а потом — снова холодное шампанское, вопросы и ответы шепотом, которые лишь в такой обстановке и возможны, а потом снова…
Да куда же она подевалась? Если знала, что задержится, почему не позвонила ему в «Фокус», почему, черт побери, не предупредила?
Аристарх в сердцах шлепнул ладонью по столу, да так сильно, что ладонь отбил, замахал ею в воздухе, кривясь от боли. Физическая боль прошла быстро, тогда как душевная все усиливалась. Мелькнула спасительная, как показалось, догадка: а может, Ирка поехала к Наташе? Подруги ведь, почему бы не встретиться? И чего тут думать, нужно позвонить и спросить! Аристарх бросился к телефону.
— Я слушаю вас. — Голос Наташи в телефонной трубке показался настороженным, как будто она ждала и боялась этого звонка. А рядом бубнил Андрей, не в силах прервать свой монолог: «…самая настоящая авантюра! И ничего хорошего из этого не получится, можешь не сомневаться».
— Привет, Наташа. Скажи Андрею, что женщины все большие авантюристки.
— А, это ты, Арик, — с облегчением вздохнула Наташа. — Привет. Да мы тут спорим весь вечер. Понимаешь, мне предложили стать директором фирменного магазина, а мой Андрюша возмущается, говорит, что я должна отказаться.