— Сквозняк, — заметил Рябинин.
— Значит, там помещение, — решил капитан и оттолкнул занавесь.
Там была дверь из крепких потемневших досок — дуло из-под неё. Палладьев дёрнул за ручку сильно, но дверь даже не крякнула. Ничего не оставалось, как уставиться на Мамадышкину.
Она изучала пол и, похоже, намеревалась носком сапожка кокетливо отковырять паркетину.
— Ну? — потребовал у неё майор.
— Хозяин закрыл, — независимо объяснила Антонина.
— А там что?
— Не знаю.
— Китайские вазы, — предположил Рябинин.
— Она там сушит грибы, — не согласился капитан. Мамадышкина улыбнулась сморщенно. Палладьев подумал, что эта улыбка похожа на подгнивший подберёзовик, который уже не в силах держать осклизлую шляпку.
— Придётся ломать, — вздохнул капитан, показывая на дверное полотно, которое не имело никакой скважины для ключа.
Но дверь вздохнула…
Сперва оттуда крепче запахло травами, как от свежего сена. Затем дверь подалась на всю ширину. В проёме…
Ни один из оперативников не мог в эту минуту сообразить, да и в последующую не мог, кого они видят…
Что-то крайне несовременное, киношное, фантастическое… Женская фигура в белой, вернее, белёсой полупрозрачной синтетической накидке, просвеченной лучами солнца, падающего ей на спину из широкого окна. На голове тяжело лежал венок из каких-то садовых цветов. Она подняла обе руки, словно захотела взлететь или благословить незваных гостей…
И Рябинин, который считал, что в деле разобрался, сложив, как ясные числа, утонувшего, похищенную, Мамадышкину, коттедж, женитьбу… Похоже, что не сложилось.
Это новобрачная? Она ждёт утонувшего Сомова?
— Кто вы? — глупо спросил Рябинин, хотя все видели кто.
— Я не знаю, — тихо ответила она.
— Это Марина Лианова, — ещё тише сказал Артур Терский безо всякой уверенности.
— А откуда ты знаешь? — пошловато хихикнула Лианова, что не вязалось с её романтическим обликом.
— Марина… это же я, Артур Терский…
— Ты же улетел?
— Но я вернулся.
— А где же крылья?
— Какие крылья?
— На которых летал.
Она опустила руки и вольно ими помахала, как крыльями. Артур молчал, не зная, что ответить. Лианова его укорила:
— Ты меня обманываешь.
— В чём?
— Крылья у тебя за спиной.
Ошарашенный парень оглянулся и пожал плечами:
— Марина, что ты говоришь?…
— Артур, я сделаю тебе бокал сексуального коктейля.
От приятной мысли по её лицу мелкой рябью пробежала улыбка: диагонально — от глаза до края рта. И от этой улыбки, похожей на неживую гримасу, всем стало не по себе. Рябинин взялся за ручку двери:
— Марина, мы глянем на этот сексуальный напиток.
— А я заходить в комнату запрещаю, — резко бросила Мамадышкина.
— Это почему же? — удивился майор.
— Я отвечаю за имущество.
— Да мы же милиция, — сообщил Леденцов.
Они вошли. Небольшая комната была оклеена серой плотной бумагой. Откуда же запах сухих трав? От Марины, которая смотрела на вошедших и счастливо улыбалась. Ни мебели, ни признаков кухни… Лишь раскинут колченогий низкий диванчик, прикрытый аляповатым пледом. У окна, забранного металлической сеткой, вытянулся длинный стол, похожий на прилавок. Глянув на него мельком, Рябинин сказал майору:
— Вызывай экспертов и давай понятых. Пожалуй, не стол, а стеллаж в химлаборатории.
Электроплитка, бутыль с водой, баночки, кастрюли… Рябинин открыл одну: в тёмной жиже плавали кривые грибные шляпки, как лысенькие головки младенцев. Во второй кастрюле скрючились грибные ножки, похожие на живые толстые пружины.
— Название этой дряни не выговорить, — заметил майор.
— В народе зовётся «навозная лысина», — вспомнил Рябинин.
До сих пор Артур бессмысленно и безмолвно смотрел на свою невесту, ничего не понимая. Но вдруг очнулся, прыгнул к ней, обхватил за плечи:
— Мариночка, почему ты здесь сидишь? Зачем ела эти поганки? А?
Она улыбнулась снисходительно, как ребёнку-несмышлёнышу:
— Артур, ты знаешь танец игривого мухомора?
— Нет.
— Давай научу. Мужчины, и вы примыкайте.
— Борис, вызывай «скорую», — вполголоса сказал Рябинин.
Марина сделала какое-то па, но пошатнулась и чуть было не рухнула на руки Палладьева. И тогда прозвучал скрипучий, но громкий и режущий голос Мамадышкиной:
— Ребята, кончай базар! И попрошу освободить помещение.
— Девка, ты грибов объелась? — фыркнул в усики майор, как заправский морж.
— Гражданка Мамадышкина, в помещении проводится обыск, — растолковал следователь.