— Она унесла одежду.
— Зачем, Боря?
— Грабанула.
— Думаешь, он пришёл на пляж с большими деньгами?
— Не обязательно деньги. Костюм, часы… Какая-нибудь проститутка. Сергей, а у тебя какая версия?
Никакой. Но сидевший за рулём майор, как всегда спешивший, задним колесом наподдал поребрик. Машину тряхнуло. И в моей голове сложилась мгновенная идея:
— Боря, она могла взять одежду, чтобы мы не установили личность утопшего.
Старослужащие опера говорили, что у Леденцова в молодости глаза были с золотистым блеском, голова вздыбленно-рыжая, а усики белёсые. Палладьев смотрел на майора, удивляясь, как время играет красками. Теперь глаза были без всякого блеска, голова — цвета лежалой соломы, усики казались прокуренными у некурящего человека.
Капитан не сомневался, что майорский голос остался прежним: зычно-ироничным. Им он и задал вопрос краткий и ёмкий:
— Ну?
— Товарищ майор, освободите меня от этого задания…
— Почему же?
— Ребята завтра берут Фимку — банкира, которого я разрабатывал…
— А ты что завтра делаешь?
— Везу в пригород чемоданы Антонины Мамадышкиной.
От энергичного выдоха майора его усики вздыбились, как живые.
Палладьев ждал крепкого словца и приказа немедленно присоединиться к опергруппе. Но майор спросил:
— Телесериалы смотришь?
— Иногда.
— Что там делают опера?
— Занимаются делом, Борис Тимофеевич: корчуют криминальные структуры.
— Тогда, Игорь, к тебе вопрос… Где чаще всего убивают людей?
— При разборках, грабежах, разбоях…
— Это по телесериалу, а в натуре?
— Ну, везде…
— Большинство убийств совершается на кухне.
Палладьев знал это, но понимал киношников. Им нужны драки, погони, взрывы автомобилей… В кухнях не развернёшься. Да и операм в кухне маловато пространства.
К чему майор ведёт?
— Игорь, чаще всего мы работаем без спецназа, в полумраке. Но убийц-то мы берём. Вези чемоданы, капитан.
— Свезу, товарищ майор, но потом откроюсь и допрошу. Чего зря время тратить?
— Тактику выбирай сам…
Легко сказать. Капитан подкатил к остановке. Мамадышкина уже ждала. Палладьев отметил, что её высокая фигура сложена крепко и пропорционально. Впрочем, её заметность делала куртка хищной расцветки: красные и чёрные какие-то зубастые полоски, похожие на пилы.
— А где чемоданы? — удивился капитан.
— Думала, ты меня продинамишь.
— Слово дал.
— Чемоданы в квартире. Пока собрала, так устала, что сил нет. Игорь, давай выпьем кофейку.
— Где?
— Кафешка за углом.
В дневное рабочее время кафешка пустовала. Видимо, Антонина здесь угощалась частенько. Она прошла в дальний сумрачный угол, как бы отгороженный от зала выступом стены. Официантов тут не было. Антонина повесила куртку на стул, положила сумку и вернулась к стойке. Капитан дёрнулся, чтобы самому взять кофе, но она пресекла:
— Успокойся, я угощаю.
Против кофе оперативник ничего не имел, потому что большую часть ночи не спал — ловил с ребятами в подвалах наркоманов. Пока она ходила, он принял решение… Бесспорно, Антонина обладала информацией о пропавшей, скорее всего, сама не подозревая об этом. И не нужны никакие оперативные штучки и разные слежки — достаточно её разговорить и войти в доверие. Чемоданы отвезёт, коли обещал.
Антонина принесла четыре чашки и вазочку с печеньем:
— Чтобы больше не ходить.
— Антонина, ты работаешь?
— Сократили, а три года сидела бухгалтером в фирме «Икра».
— «Икра»?
— То есть фирма «Икар».
— А теперь?
— Отдыхаю.
Палладьев смаковал кофе не потому, что тот был ароматен, а потому, что вливал в организм горячую бодрость. Антонина мгновенно и деловито высосала первую чашку.
У него чуть было не сорвался профессиональный вопрос относительно того, на что же она живёт.
— Тоня, без работы жизнь-то сказочная?
— Сказочная, но случаются анекдоты.
— Наверное, любовные?
— Как без них.
— Ищешь господина с недвижимостью в Испании?
— Нашла, даже не миллионера, а мультимиллионера. Он и удостоверение предъявил.
— Удостоверение мультимиллионера?
— Мультипликатора.
Они посмеялись. Капитану пора было переходить к пропавшей подруге. Но его удивлял кофе: он не бодрил, а как бы наоборот. Видимо, согрел и заволок дрёмой.
— Антонина, где проводишь свободное время? В дискотеках, клубах?…
— Я предпочитаю жизнь тихую.
— Тихую — это какую?
— В лес хожу.
— Зачем?