– Не оправдывайся, – перебила Лариса. – Варя действительно красавица, каких поискать. И умница, и добрая-отзывчивая… не то что я, эгоистка. Впрочем, и ты недалеко ушел!
В приемной «Агентства» горела настольная лампа, в окна заглядывала с улицы старая липа. Август подходил к концу, радуя горожан последним теплом. Ночи стояли звездные, тихие, а утром в аллеях лежала золотеющая листва.
Лариса думала о фотографиях из конверта, а Ренат – о Варе. Что она делает, сидя в тишине гостиничного номера?.. Льет слезы в тоске по Краснову? Замирает от страха и прислушивается к каждому шороху?
– Мне стоило бы остаться с ней…
– По-моему, это слишком! – возмутилась Лариса. – Ты не телохранитель!
– Варя несчастна и беззащитна. Ей не на кого положиться в чужом городе.
– Она не производит впечатления кисейной барышни. Кстати, как она нашла в Интернете наше объявление?
– Через поисковик.
– А мне кажется, она лукавит. Кто-то подсказал ей, куда обратиться. Заметь, она даже не перезвонила предварительно, а сразу приехала по адресу. Значит, была уверена, что мы на месте.
– Да?.. Вероятно, ты права. В любом случае мы должны оказать ей всяческую поддержку.
Ренат корил себя за то, что бросил Варю на произвол судьбы. Если с ней что-нибудь случится, он будет виноват.
– Перевалов скоро доберется до нее, – выпалил он. – Он пустил по ее следу ищеек как пить дать. Надо спутать ему карты.
– Поехали в Питер, – обрадовалась Лариса. – Возьмем Варю с собой, с нами она будет в безопасности.
– Я сейчас же ей позвоню…
Санкт-Петербург
Перевалов заехал к дочери и застал ее в ужасном состоянии. Опухшая от слез, осунувшаяся, в мятой пижаме она лежала на диване в гостиной и курила. Шторы были задернуты, от сигаретного дыма першило в горле.
– Возьми себя в руки, – неприятно поразился отец. – На кого ты похожа? Посмотри в зеркало!..
– Мне плевать…
Перевалов открыл балконную дверь, впуская в комнату воздух и бледное северное солнце. На свету Мадлена выглядела еще хуже. Глаза запали, щеки ввалились, кожа блестела от пота.
– Где твоя подруга? Вы завтракали?
– Она уехала.
– Ты говорила, она поживет у тебя неделю.
– Я хочу побыть одна, – простонала Мадлена. – Думала, с ней мне будет легче, мы поболтаем, выпьем коньяка… Но мне ничего в горло не лезет!.. Я только сейчас поняла, как любила Колю… Теперь, когда его уже нет!
Перевалов молча сел рядом и погладил дочь по голове, как маленькую. В детстве он читал ей сказки на ночь и дарил игрушки. А что он может сделать для взрослой Мадлены? Как утешить?
– Я бы ему все простила! – вырвалось у нее. – Измену, ложь, охлаждение… Мы бы начали жить сначала!.. Коля бы осознал, как много мы значим друг для друга! Без него мой мир опустел…
– Это пройдет. Твоя рана затянется, боль утихнет.
– Что я скажу нашим мальчикам? Ваш папа пустил себе пулю в висок?.. Почему он это сделал?! Почему?.. Он ведь решил вернуться в семью… сказал мне, что исправит ошибку…
– Где ты была в то утро, когда…
Мадлена опешила и захлопала мокрыми ресницами. Перевалов терпеливо ждал ответа.
– Конечно же дома… с детьми…
– Они еще спали?
– Они всегда долго спят… Ты что, думаешь, это я? Папа!.. Плохо ты меня знаешь…
– Слишком хорошо, дочь.
– Думаешь, Коля подпустил бы меня к себе и позволил застрелить? – Взгляд Мадлены из мутного стал осмысленным, губы свела судорога.
– Я научил тебя мыслить креативно.
– Прекрати, или мы поссоримся!
– Испугала, – пренебрежительно усмехнулся Перевалов. – Я хочу знать истину и добьюсь этого! Я всегда добиваюсь своего.
– Ты воспитал во мне и это качество, – процедила Мадлена. – Я найду того, кто разрушил мою жизнь, и накажу! Чего бы мне это не стоило!
– Не пори горячку, – повысил голос отец. – Краснов и мертвый продолжает вбивать между нами клин! Он настраивал тебя против родителей, мы с матерью это чувствовали. И что в итоге?.. Он плохо кончил, детка!
Мадлена достала из пачки очередную сигарету и щелкнула зажигалкой. Пепельница на журнальном столике была переполнена окурками. Перевалов поморщился.
– Ты опять куришь?
– Я думала, что бросила… но после кладбища сорвалась, – она глубоко затянулась и выпустила изо рта облачко дыма. – Это меня успокаивает.
– Ты обязана беречь здоровье…
– Ради детей? – вызверилась Мадлена. – Я помню, что я мать, и у меня сплошные долги и обязательства! Но кроме того, я еще человек… женщина, которая потеряла любимого… Всем начхать, что я чувствую!.. Я не нянька для твоих внуков и наследников, папа!.. У меня есть сердце…