— Хочу напомнить, что на контакт с камнем я пошел исключительно по просьбе ваших людей.
— Вы могли отказаться. Согласившись, автоматически приняли на себя ряд обязательств. Теперь их следует исполнять.
«Да чтоб тебе… радоваться жизни по любому поводу и без оного!» — мысленно обласкал я «горничную».
— Выходит, и с внешними связями тоже полный облом. Мой дом — тюрьма, — тяжело вздохнул я. — Ни женской ласки, ни дружеского участия. И каков срок заключения?
— Молодой человек, не стоит паясничать. У вас только-только синяки с лица сошли, а вы опять ищете острых ощущений?
— Хорошо, сформулирую иначе: сколько времени могут занять исследования? — Я постарался перейти на официальный тон.
— Еще пару недель, если вы будете оказывать нам максимальное содействие.
— Что от меня требуется?
Получается, попасть в число избранных не так уж и почетно. Тебя держат практически под стражей, устанавливают правила поведения. Хорошо, хоть кандалы сняли.
— Сейчас сюда придет Маргарита — девушка, потерявшая память. Поговорите с ней. Она давно хочет с вами встретиться. Постарайтесь занять ее разговором. Может, она вспомнит что-то важное?
— Знаете, с девушками я иногда бываю слишком робким.
— Мы в курсе, — впервые усмехнулась Ангелина. — Но вы оч-чень постарайтесь.
— Подключу все внутренние резервы.
«Да, Семен Евгеньевич, не умеете вы нормально разговаривать с женщиной. Дама на службе, а вы со своими подначками».
Мой институтский друг Димка не раз советовал научиться разделять женщин хотя бы на три категории: сексуальный партнер, деловой партнер и просто друг. Я пробовал, но, как и во всем, получалось лишь… В общем, нормально выстраивались отношения у меня лишь с первой категорией, а остальных вроде и не существовало.
Горничная направилась к двери.
— Ангелина Львовна, если вы все знаете про моих друзей, то скажите, что с Романом?
— Он в порядке. К сожалению, найти тех хулиганов, которые на него напали, не удалось. Да, еще. В тумбочке лежит предмет из вашей квартиры. Участковый считает, что ночных воров заинтересовал именно он. Будет желание, взгляните. Еще вопросы есть?
— Вопросов нет, — по-военному четко ответил я, едва сдержав себя, чтобы не приложить руку к отсутствовавшему козырьку и не щелкнуть каблуками ненадетых сапог.
Она вышла, а я полез в тумбочку.
На полке лежал завернутый в газету альбом. В нем находились фотографии выпускного класса школы и первых институтских лет. Позже я перешел на электронные снимки, которые хранил на компьютере. Быстро перелистав страницы, на последней обнаружил пропажу. Исчезли две мои фотки, остались только подписи: «Я с кактусом, июль 2006» и «Я под пальмой, июль 2006». Обе были сделаны в Тунисе. В тот год на вырученные от продажи бабкиного дома деньги я впервые побывал на заграничном пляже.
«Кого же так сильно заинтересовала моя физиономия?»
От раздумий отвлек стук в дверь.
— Войдите.
— Здравствуйте, Семен!
— Здравствуйте, — промолвил я, уставившись на новую посетительницу.
Стоявшая в дверях девушка являлась полной противоположностью Ангелины Львовны. Глаза вошедшей сверкали озорным блеском юности, ее искренняя улыбка завораживала своей открытостью, а голос звучал подобно серебряным бубенцам. Появление гостьи в мгновение ока прогнало тоску и уныние, привнеся в комнату нечто сказочное. Словно фея, девушка развеяла темные чары вокруг запертого в четырех стенах узника.
— Маргарита? Несказанно рад вас видеть!
— Рита. — Она протянула руку для пожатия. — Я давно хотела с вами познакомиться. По-моему, вы в состоянии вернуть мне память.
— Я??? — оторопел я.
«Глядя на тебя, и сам все забудешь. Какая кошечка!»
— Мне так почему-то кажется, — промурлыкала она.
«А тебе сейчас покажется, что слышишь в своей голове чужой голос. Но не бойся. Это я, Рита. Главное — не паникуй и помни, что за нами наблюдают».
Меня спасла стоявшая сзади кровать, да и поддержка со стороны красавицы оказалась нелишней. Я сел.
— Семен, с вами все в порядке?
«Если не хочешь, чтобы сюда вошли, быстро придумай объяснение, почему ты вдруг решил присесть в присутствии дамы».
— Прошу прощения, Маргарита. Ваша красота настолько вскружила мне голову, что я не удержался на ногах. — Даже особо врать не пришлось.