Выбрать главу

А Зародов, приехав домой с того партийного собрания, почувствовал себя плохо. Вызвали неотложку, оказалось — страшнейший инфаркт. Он все вынес в процессе самой борьбы, вынес и критику, и подначки, и угрозы, не вынес момента расслабления после борьбы, расслабления человека, который понял, что он, в общем-то, выиграл. Так он объяснял это сам, хотя порою вроде бы в шутку, но в связи с серьезными поводами, говорил:

— Это ты мне первый инфаркт сделал!

Наверное, надо сказать, что сложность его положения была во многом связана с конфликтом двух главных лиц в руководстве Российской Федерации: Кириленко, фактически возглавлявшим в то время Бюро ЦК КПСС по РСФСР (формально председателем его в 1964-66 годах был Брежнев), и Вороновым, Председателем Совета Министров республики. Они не просто дискутировали, они боролись за свое положение в системе власти, за близость к главному властителю, и потому борьба была жесткой.

Сейчас много говорят и пишут о противоборствующих кланах в высшем руководстве, связывая это с рождением рынка, коррупцией, мафией. Как будто все это неожиданно возникло, чуть ли не вчера. Наивно. И кланы существовали в те «социалистические» времена, и борьба между ними шла беспощадная, как «стрельба на поражение». Зародов в силу убеждений и каких-то традиций, прежних контактов, был на стороне Воронова, часто пользовался его поддержкой, сам ему что-то подсказывал, и Кириленко считал его своим противником.

После болезни Константин Иванович стал искать работу, которая позволила бы ему поменьше тратить нервов, уйти от столкновений — не просто их выдерживать с больным сердцем. Удалось это ему далеко не в полной мере, пожалуй, и совсем не удалось, скорее, это вообще были иллюзии, что такое удастся. Так или иначе, он стал первым заместителем главного редактора «Правды», заместителем Михаила Васильевича Зимянина, в то время только что пришедшего в «Правду». А мы, сотрудники «Советской России», оказались сначала без хозяина, а через некоторое время — под началом генерала, бывшего редактора «Красной звезды» Московского.

Однажды, в ноябре 1965 года, я написал передовую статью «Стратегия животноводства», посвящена она была самому заурядному делу — подготовке к зимовке скота. Но я пытался, как всегда, повернуть внимание читателя к экономике, придать статье проблемный характер. Неожиданно это вышло мне боком. Чтобы понятно было почему, придется коротко сказать о содержании статьи.

Накануне зимовки, говорилось в ней, стоило бы разобраться, правильно ли соотносятся в хозяйстве кормовая база и поголовье скота. Если между ними нет соответствия, колхоз несет убытки. И далее:

«Большой эффект без особых затрат может дать правильная работа со стадом. Если в хозяйстве постоянно анализируют, какая корова приносит уже не прибыль, а убыток, и заменяют ее в случае убыточности, если рассчитывают, что доходнее — двух бычков откормить до двухсот килограммов или одного до четырехсот, если проверяют, выгодно или не выгодно содержать свиноматку при таком- то потолке приплода, если, короче говоря, соизмеряют темпы оборота стада с экономической целесообразностью, в этом хозяйстве выиграют и на продуктивности и на рентабельности».

Что тут, казалось бы, можно возразить? Но именно за эти самые строки мне и предложили покинуть редакцию в 24 часа. Опять смешно? Это сейчас смешно, а тогда все было очень серьезно.

Еще тогда, когда я только написал передовую, позвонил Зародову, по другому, правда, поводу, но сказал ему о статье. Зародов заметил: поостеречься тут не грех, больно острые споры об этих вещах идут, поэтому показать бы передовую в сельхозотделе ЦК.

Понял я, что Константин Иванович опасается не зря, что-то знает, и отправился со статьей в сельхозотдел Бюро ЦК КПСС по РСФСР. И.о. заведующего отделом Цыбизов читал передовую как-то мрачно, все время что-то подчеркивая карандашом, а после прочтения предложил мне вычеркнуть чуть ли не все. Поспорили, а затем стали разбираться, что можно и нужно сказать. В конце концов, сошлись на компромиссном варианте: то, что его уж особенно раздражало, я убрал, а то, в чем мне удалось убедить его, он согласился оставить. То есть статья была фактически им одобрена и вскоре напечатана.