Часто герцогу приходилось выручать его из весьма скользких ситуаций, в которые Джулиус попадал, словно делал это нарочно. Он знал, что старший брат дорожит семейной честью, и надеялся, что никогда не оставит в беде непутевого родственника.
Но герцог даже представить себе не мог, чтобы кто-то, носящий имя Вестри, сможет пасть так низко, что станет поставщиком живого товара для публичного дома.
Больше всего его расстраивало то, что правда об этом тщательно скрывалась его друзьями, хотя она давно была известна. Разумеется, им было весьма неудобно поведать старшему брату о позорных поступках младшего. Теперь герцог понял, почему друзья частенько обменивались предупредительными взглядами и смущенно замолкали, когда в разговоре всплывало имя миссис Кроули. Беседы на подобную тему частенько велись между мужчинами после клубных обедов, но в присутствии герцога они всегда почему-то резко обрывались.
Появление на столичном небосклоне каждого нового «веселого заведения» встречалось обычно с восторгом охочими до острых ощущений молодыми людьми и горячо и подробно обсуждалось в их кругу, но вокруг публичного дома миссис Кроули существовал некий странный заговор молчания, хотя он открылся всего три месяца назад. Так, во всяком случае, казалось герцогу.
Теперь же он понял, почему друзья и знакомые так старательно избегали разговоров на эту тему, если герцог находился поблизости.
Всем было известно, что красотки, обслуживающие аристократию в таких фешенебельных заведениях, приносят своим хозяевам немалый доход.
Его самого никогда не тянуло туда. Но все же несколько раз герцог посещал их в компании друзей. Особенно если, кроме женского общества, там еще можно было поразвлечься за зеленым карточным столом и сыграть по-крупному.
Роскошная обстановка, подбор и оплата персонала требовали, особенно на начальной стадии, больших вложений от организаторов. Нетрудно было догадаться, что Джулиус, приняв участие в таком деле, сулящем будущую прибыль, был вынужден обратиться к ростовщикам, а те охотно снабдили его нужной суммой, приняв его заверения в том, что в скором времени титул и фамильное состояние перейдут к нему.
Какие же подлые мысли вынашивал Джулиус по отношению к старшему брату? Сейчас герцог прикладывал немалые усилия, чтобы в присутствии этой девушки переполнявший его гнев не выплеснулся наружу.
И все-таки она почувствовала, что здесь что-то не так, и заметила, как исказилось яростью лицо герцога.
Ее голосок прозвучал совсем робко:
— Я чем-то рассердила вас… или расстроила? Простите меня. Я этого не хотела.
— Да, я рассержен, — постарался как можно суше произнести герцог. — Меня возмутило то, как подло поступили с невинной, честной девушкой, заманив ее в Лондон, в притон разврата.
— Я тоже сразу подумала, что это… одно из тех нехороших мест, о которых папа рассказывал деревенским девушкам, чтобы предупредить, какие опасности их подстерегают в городе.
— А зачем он это делал? — поинтересовался герцог.
— Потому что в нашей округе уже были подобные случаи. Некоторые девушки уезжали в Лондон, чтобы наняться на обещанную работу в богатые дома, где бы они могли заработать больше, чем в деревне…
— И ваш отец как-то следил за их дальнейшей судьбой? — не удержался от вопроса герцог.
— Да, конечно. Он был очень обязательный и настойчивый человек. И заботился о каждом из своих прихожан. Ему удалось узнать, что в некоторых случаях девушек, прибывших в Лондон, встречают на почтовой станции какие-то нехорошие женщины и предлагают подвезти их в экипаже. А потом девушки бесследно пропадают.
— И вы думаете, что такое могло произойти и с вами? — спросил герцог.
— Как я могла предугадать… даже вообразить себе… осмелиться подумать, что близкий друг лорда Элдриджа связан с такими преступными делами. Когда я заглянула в эту листовку, то очень испугалась.
— И правильно сделали Что было дальше?
Юдела набрала воздух в легкие и мужественно продолжила:
— Когда экипаж остановился… — тут силы покинули ее, и она замолкла.
— Легко могу вообразить, какие чувства вы испытали, очутившись возле дома двадцать семь на Хэй-хилл. Что прежде всего бросилось вам в глаза?
— ..Он был ярко освещен, а двери распахнуты настежь… И еще я увидела нескольких джентльменов в высоких цилиндрах и в темных плащах, которые с громким смехом входили туда… А внутри играла музыка.
— И так вы заподозрили, что это именно то место, которое описано в рекламном листке!
— Я не знала, что мне делать… Тут к экипажу подошел слуга и начал ругать кучера за то, что тот подъехал к дому не с той стороны. Он обозвал кучера дураком. «Вези ее к черному ходу, болван!»— так он приказал. И был очень сердит.
Страшные воспоминания заставили Юделу снова замолкнуть.
— Ну-ну, продолжайте, — настаивал герцог.
— Я была уверена… абсолютно уверена, что это., не обычный жилой дом, а… гадкое, неприличное место…
— И как вы поступили?
— Я открыла дверцу экипажа с другой стороны и выпрыгнула на мостовую. Я бежала по улице, а они гнались за мной… Слуга кричал мне вслед… Я знала, что они догонят меня… Но я бежала, бежала… изо всех сил, пока не увидела… вас!
Тут у нее перехватило дыхание, но она справилась с собой и произнесла:
— Спасибо! Я благодарна вам… за спасение! Она схватила платочек и прижала к глазам. Герцог подумал, что для девушки, впервые приехавшей в столицу из деревни, она вела себя на удивление храбро. Другая бы не пережила подобных ужасов и впала бы в истерику.
До него доходили слухи, что женщины, содержащие публичные дома, как богатые, так и дешевые, взяли за обычай подкарауливать молоденьких деревенских девчонок на почтовых станциях. Они заманивали их в кареты обещаниями выгодной и приличной работы, а потом опаивали и одурманивали их, держали в заключении и даже пытали, пока несчастные жертвы не оставляли всякую мысль о бегстве.
Юдела могла разделить их судьбу, но ей повезло.
Впрочем, в этом немалую роль сыграли ее решительность и мужество. Сколько сил и духа проявила эта на вид слабая беспомощная девушка!
Герцог не мог не восхищаться ею. Ему доставляло удовольствие любоваться чертами ее нежного личика и влажными от слез серыми глазами.
Его бессовестный братец, несомненно, мог бы здорово заработать на привлекательной внешности этого невинного создания, если бы благополучно доставил ее в цепкие лапы миссис Кроули. Было в ней столько невинности, чистоты и свежести, что она выглядела даже моложе своих восемнадцати лет. И обаяние ее было опасно соблазнительно, особенно для порочных натур. Она обладала врожденной грацией движений, которую можно было наблюдать, наверное, только среди танцовщиц «Ковент-Гарден». А черты ее лица выдавали врожденную деликатность и утонченность, как и ее изящные ручки Заглянув в глубину ее огромных глаз, с трогательной доверчивостью глядящих на мир, герцог подумал, что участь, уготованная ей злодеем Джулиусом, означала для такой девушки только смерть, и никакого другого исхода. Неужели его братец этого не понял с первого взгляда? Неужели его взор был настолько ослеплен корыстью?
В то же время герцог понимал, что ее чистота может вызвать желание воспользоваться ею у тех людей, которые будут окружать девушку в жестоком и черством мире, где ей придется зарабатывать себе на жизнь.
Как бы прочитав его мысли, Юдела произнесла тихо и робко:
— Я бы не хотела вам больше досаждать, сэр, и отнимать ваше время. Но… мне необходимо где-то провести ночь… А все мои вещи… остались там, в экипаже.
— Я найду место, где вы сможете переночевать. Но что вы будете делать завтра? Вы об этом подумали?
Она слегка развела руками. В этом жесте было столько трогательной беспомощности.
— Наверное, мне придется вернуться домой, в Литл-Стортон. Конечно, я не могу больше оставаться в родительском доме, ведь там будет жить новый викарий. Но я надеюсь, что кто-нибудь из соседей-фермеров приютит меня хотя бы на время, пока я не найду… какое-нибудь другое пристанище.