Решение присоединиться к арктической экспедиции, несомненно показавшееся деловитой и бережливой матери Конан Дойла внезапным и опрометчивым, на самом деле открывало перед ним редкие перспективы. Конечно, в дорогу его позвала не только пробудившаяся тяга к приключениям, но и возможность заработать. Однако шесть месяцев на корабле стали шансом удовлетворить честолюбивые устремления молодого автора.
Перед тем как отправиться в шотландский порт Питерхед, где ему предстояло сесть на борт китобойного судна «Надежда», он добавил к предоставленному ему Клодом Карри морскому снаряжению несколько книг – поэтических и прозаических, трудов по философии, – а также две пустые тетради для записывания впечатлений и ведения дневника плаванья.
Можно лишь пожалеть, что Конан Дойл не записал в дневник своих впечатлений до момента отплытия «Надежды» из Питерхеда, поскольку нам было бы любопытно узнать и о бурных днях, предшествовавших плаванью. Например, о том, как отнеслась труженица-мать к решению ее двадцатилетнего сына прервать обучение медицине ради сомнительного морского приключения.
«Мало кто имеет представление об опасностях, которые подстерегают китобоев в арктических морях, – писал в 1876 году натуралист Фрэнсис Бакленд, – работа их очень рискованна, а судам их сплошь и рядом приходится выполнять роль тарана, пробивающего путь и сокрушающего льдины, дабы не оказаться затертыми во льдах или запертыми в ледовой темнице на все время ужасной полярной ночи»[2].
Не менее интересно было бы ознакомиться с первыми впечатлениями Конан Дойла от встречи с капитаном и командой арктического китобойного судна, которому предстояло стать его домом в последовавшие семь месяцев[3].
«Надежда» была построена корабелами «Александр Холл и Компания» из Абердина в 1873 году и имела 45 футов и 5 дюймов в длину, 28 футов 1 дюйм в ширину и 17 футов осадки. В 1882 году судно было выбрано для отправки в опасную спасательную экспедицию в Арктику как «во всех отношениях отвечающее задачам экспедиции. Прочное, с двойной обшивкой по ватерлинии, укрепленное железом по бортам и на носу, даже среди китобоев оно славилось за необыкновенную способность выдерживать крепкие льды и сопротивляться им. Те, кто плавал на нем, были совершенно убеждены, что лучшего судна для поставленной задачи и быть не может»[4].
Схематическое изображение судна «Надежда», построенного фирмой «Александр Холл и Компания» в Абердине, «в период процветания фирмы и расцвета ее славы как едва ли не самой успешной кораблестроительной компании в мире». (Бэзил Лаббок «Арктические китобойные суда», Глазго, 1957).
Команду судна, как утверждает Конан Дойл, составляли пятьдесят шесть человек. Список не сохранился, но экипаж сопоставимого с «Надеждой» и приписанного к Данди китобойного судна «Арктика» включал в себя пятьдесят восемь человек: капитана, первого и второго помощников (выполнявших также функции гарпунеров), судового врача, стюарда, старшего механика, второго механика и кузнеца, трех кочегаров, плотника и его подручного, «обдирщика», ведавшего извлечением из туши жира (он же выступал и гарпунером), двух старших мастеров-гарпунеров и двух «подсобных», еще только перенимавших это искусство, бондаря (опять же по совместительству гарпунера), восьмерых «мотальщиков» (от их мастерства в разматывании и свертывании каната напрямую зависели жизнь и смерть членов экипажа), шестерых рулевых на ботах, боцмана и «укладчика», распределявшего жир по бочкам в трюме (и тот, и другой могли выступать в качестве штурвального), кладовщика, кока и поваренка, десяток здоровяков-матросов, пять рядовых матросов и трех юнг[5]. Команда «Надежды» делилась на питерхедцев и шетландцев в пропорции два к одному.
Строилась «Надежда» для уроженца Питерхеда капитана Джона Грея. Память Конан Дойла навек сохранила его облик – румяное обветренное лицо, седоватые волосы и бороду, очень светлые голубые глаза, привыкшие вглядываться в морскую даль, прямую мускулистую фигуру капитана. Конан Дойлу запомнились его молчаливость, сардонический юмор, иногда суровость. Но, как вспоминал он, в глубине души капитана таилась доброта, никогда не оставлявшая этого в высшей степени порядочного, хорошего человека. Джон Грей, так же как и его старший и младший братья, Дэвид и Александр, были отпрысками известной в Питерхеде семьи, промышлявшей китов в течение трехсот лет. «Несокрушимые» Греи занимались делом, расцвет которого пришелся на середину столетия, и к концу XIX века постепенно угасавшим, что очень беспокоило и огорчало местных китобоев. Греи сопротивлялись эпохе как могли, используя передовые технологии и оснащая свои парусники паровыми двигателями, что позволяло им продвигаться дальше на север. К 1880 году обозначился окончательный упадок промысла, но, как указывает местный хроникер, «Питерхедские китобои держались дольше, чем могли бы, благодаря упорству Греев. Возможно, правильно будет даже сказать, что причиной окончательной гибели китобойного промысла в Питерхеде стал не общий упадок отрасли, а ухудшившееся состояние здоровья Греев»[6].
2
Дневник Конан Дойла представляет собой две тетради, содержащие примерно 25 тысяч слов плюс семьдесят перьевых выполненных чернилами и иногда раскрашенных от руки рисунков с надписями. Дневник охватывает плаванье «Надежды», начиная с 28 февраля и вплоть до 11 августа 1880 года. Для большей ясности и сохранения контекста дневниковых записей мы расшифровали и комментируем воспроизводимый текст и дополняем его включением двух писем Конан Дойла домой, одно из которых отправлено из главного города Шетландов Леруика, другое же написано в море и передано на проходящий корабль.
3
Фрэнсис Тревельян Бакленд. «Дневник рыбака и зоолога» (Лондон, Чэпмен и Холл, 1876, с. 290).
4
«Приключения морского офицера во время спасательной экспедиции в поисках судна «Эйра» («Блэквуд Мэгэзин», ноябрь 1882, с. 599).
5
Альберт Гастингс Маркем. «Китобойная экспедиция в море Баффина и Ботническом заливе» (Лондон, Сэмпсон Лоу, 1874), с. 11.
6
Александр Р. Бьюкен. «Китобойный промысел в Питерхеде» (Питерхед. Бьюкен Филд Клуб, 1999, с. 52).