Клим ласкал меня, потом отстранялся, смотрел на мою реакцию и вновь налегал на мои прелести, как он сказал, с новым усилием. И так до тех пор, пока уже никакие силы не могли заставить нас отпрянуть друг от друга и остановить наши движения. Пока наше наслаждение не затмило наши мысли.
Я старалась дышать глубоко, чтобы восстановить дыхание. Краем глаза заметила, скорее, почувствовала, что под моей ладонью тает сахар. Я осмотрелась по сторонам. Клим прижался ко мне и также тяжело дышал. Внизу валялись осколки от сахарницы в окружении рассыпавшегося сахара-песка.
— Клим, — я взяла его за голову.
Он тут же отпрянул от моего плеча и потянулся к губам. Я замотала головой, а он стал сжимать меня.
— Я ещё не насладился тобой.
— Да подожди ты. Аккуратно, на полу осколки.
Теперь и он окинул взглядом пол.
— Сиди тут, не слазь.
— А где Юпитер?
— Я запер его в спальне, — улыбнулся он. — Чтобы не мешал нам. Где щётка?
Клим вытряхнул содержимое из совка в мусорное ведро и подхватил меня на руки.
— Давай в душ и в постельку.
Добравшись до постельки, мы не остановились на достигнутом на кухне. И только часа через два Клим впустил в спальню Юпитера. Он деловито походил по нам, покрутился и улёгся, как обычно, в ногах.
— Слушай, я же наводил справки о тебе. Ты продала квартиру тётушки по доверенности. Почему не сделала это сама? А когда ты вернулась из Франции? И почему не осталась там? Ты же собиралась там жить?
— Нет. Я никогда не собиралась уезжать навсегда.
Клим подтянул меня, чтобы я смогла лечь головой на его плечо. Он взял мою ладонь и нежно по тыльной стороне водил по ней пальцами.
— Только не нервничай. Сейчас всё хорошо. И теперь всегда всё будет хорошо. Я просто хочу знать, что с тобой происходило за это время.
— И я хочу знать. Про тебя.
— Я всё расскажу. Сначала ты.
Я вздохнула и продолжила.
— Ты же знаешь, как я любила свою Нату. Она мне стала моей второй мамой. Не знаю, как я тогда вообще пережила смерть мамы. Помню, что тётушка всегда была рядом.
— А ты не пыталась найти своего отца?
— Как-то дёрнули мы с ней за ниточки связи давние. Мне тогда лет двадцать было. Узнали, что у него давно есть семья. Он во Владивостоке живёт. Я так и не решилась позвонить ему. Он ведь практически сбежал, алиментов никогда не платил. А мама почему-то и не стала подавать его в розыск. Так зачем его трогать. Он ведь знал, что у него есть дочь.
— Ну и правильно, — он гладил мою ямочку возле ключицы. — Какая нежная твоя кожа. Ты продолжай. Я слушаю.
— В тот день…
— Не напрягайся так. Расслабься. Тот день прошёл. Давно прошёл, — он указательным пальцем провёл с нажимом по моей ключице. — Прошлое изменить нельзя. Давай формировать доброе будущее. В тот день ты спустилась вниз. С чемоданом… И…
— Встретила Ольгу Архиповну. Мне так врезалась в память эта встреча. Я не ожидала от неё добрых слов.
— Спасибо ей за это от меня. Приеду, помогу ей в чём-нибудь. Хотя там и Фёдорович уже вовсю старается.
Я заулыбалась.
— Да. Спасибо ей. Я ждала новых обвинений, а она сказала, что я не стерва.
— Да? — Клим спросил удивлённым голосом. — Я вот не уверен в этом.
Я пнула его в бок рукой.
— А вот она сказала, что нет. И что человек я хороший.
— А я что, спорю с этим? — Клим развернулся и уткнулся своим лицом в моё. — Мать моих детей обязательно должна быть хорошим человеком. Жалко, что мы свет выключили. Спорим, ты покраснела?
— Тогда почему ты думаешь, что я могу быть стервой?
— Мне показалось, что незаметные нотки проявились у тебя, — он прильнул к моим губам, несмотря на моё сопротивление. — Шшш… Да не вырывайся.
Когда поцелуй наш закончился, Клим продолжил.
— Когда мы сидели у тебя на кухне, я до конца не верил, что это ты стоишь передо мною. Твоё похудевшее лицо, чёткие скулы и копна твоих огненных волос сводили меня в тот момент с ума. Ты стояла у окна, обрамлённая лучами солнца, и жёстким голосом нам указывала пить чай. Тогда я подумал, что ты изменилась навсегда. Стала стервой, почему-то так подумалось мне тогда. И я больше я никогда не увижу той доброй девочки, которая верила мне без оглядки. И шла, куда я скажу.
Я засмеялась.
— А что, разве я сейчас не иду за тобой без оглядки?
На прикроватной тумбочке раздался звонок с телефона Клима. Он отпустил меня и потянулся за ним. Показал мне, что на экране высветился номер Вадима Гончарова.
— Да, Вадик. Да, тише, не кричи так. Сейчас дам. На, это подруга твоя.