Лиама я видела очень редко из-за его работы в юридической фирме. Сейчас он помощник одного из партнёров фирмы и у него куча работы. А по пятницам тем более.
Как-то раз я заходила к нему вечером чтобы немного поболтать. Принесла его любимую пиццу и даже пиво. В итоге я прождала его несколько часов даже уснуть успела, и пришел Лиам только к двенадцати. Да и поговорили нормально смогли только ближе к обеду, когда он наконец проснулся.
Но рад он мне в тот момент был безмерно. Когда дожевывал пиццу.
Да и мама у нас не идеал домоседки. Она часто срывала наши встречи из-за работы журналистом на Пятом канале. Начинала она обычным сборщиком сведений, но после смерти нашего отца, Генри, она полностью погрузилась в работу. И Мишель Кеслер довольно быстро стала одним из ведущих журналистов канала.
Я не обвиняю, папа был дорог нам обоим. Но заваленность на работе лишь немногим ей помогла. И когда она решила наладить наши отношения, было уже поздно. Между нами и так были прохладные отношения, а после этого и подавно.
Уже на кухне я поняла, что дома и правда никого не было.
Хотя я надеялась что в этом году будет по-другому. На столе стоял праздничный торт и записка от мамы.
Тоже ничего нового.
''Вызвали на работу. Прости, милая. Но в девять я буду дома и мы все пойдём к Расти поужинать. С днём рождения, Рейчел. Наслаждайся тортиком.''
Ничуть не обидевшись на маму , я решила последовать совету и попробовать торт. Взяв нож и тарелку, я уже собиралась отрезать кусочек, как услышала странные звуки на улице. Как будто кто скребся в дверь.
Посмотрев в сторону входной двери, я прислушалась к окружающему меня шуму. Но ничего не было слышно, кроме гудков машин и слабых голосов людей.
- Наверное, у меня глюки. Надо меньше читать перед сном всякую чертовщину.
И я не глядя опустила нож на торт. Тут же почувствовала боль в области указательного пальца.
- Вот чёрт!
На пальце тут же показалась кровь. Резанула я не слабо.
Спустя пару секунд быстро сунула руку под холодную воду, чтобы остановить кровь.
- Почему мне всегда так везёт?
С самого детства я находила ситуации, когда абсолютно не ничего не делая, могла пораниться.
Даже недели не прошло после прошлого ''ранения''. В прошлый раз я разбила себе ладони когда в толпе меня нечайно толкнули. Только зажили.
Ну, блин!
Осмотрев шкаф над раковиной в поисках аптечки, я её не нашла. Но быстро нашла выход. В комнате у матери всегда были дополнительные лекарства. Пластырь там точно есть.
Поднявшись в её комнату я сразу же направилась к тумбочке возле кровати.
Помню, когда мне было десять , я разодрала колени в попытке поймать белку, и мама принесла перекись с пластырями из своей комнаты.
Надеюсь со временем она не изменила это.
Осмотрев первые два ящика, я ничего не нашла и уже хотела сдаться , но увидела упаковку пластырей в последнем ящике.
Но привлекла мое внимание не только упаковка. А конверт который лежал на самом дне.
Точнее имя на нём.
''Рейчел Николь Винтер''.
Почему у меня другая фамилия? Что за нафиг?
- Странно. Почему тут написаны другие данные?
Открыв конверт, я обнаружила то, что не ожидала.
Документы о моём удочерении.
***
На протяжении нескольких часов я смотрела на бланки и не могла понять : как я об этом не знала? Ведь просто обязана об этом знать. Это касается только меня и я должна об этом знать.
И как долго мама собиралась это скрывать? И знал ли об этом Лиам?
Но больше всего меня ранило то что папа оказался мне вовсе не папой. Я всегда считала себя похожей на него. У меня были рыжие волосы как и у него, но их оттенок был темнее. Я думала, что мои чёрные глаза достались мне от него же. А про смуглую кожу цвета карамели и говорить нечего.
Но получается я ему никто. Я ничем не могу напоминать его , между нами ноль родства.
А мои настоящие родители отказались от меня, спустя несколько часов после моего рождения. Точнее мать.
Мередит Алиса Винтер написала отказную от меня ещё не полностью выйдя из под наркоза. Я ей была не нужна. Ни своей настоящей матери, ни приёмной.
Что касается моего настоящего отца, то о нём не было никаких данных. Наверно, о моём существовании он даже не подозревает.
Всё вокруг вновь стало размытым из-за слёз. Моё сердце разрывалось от всех этих мыслей. Но больше всего меня разрывала мысль , я что мой ''брат'' обо всём знал.
Мы были дружны с ним и знали всё друг о друге. Я знала больше чем его девушки вместе взятые. И он знал обо мне такое чего не знала мать.
Например, что у меня был парень.