В комнате ничего не изменилось. Темные деревянные панели, дух аристократизма, атмосфера власти: все словно рисовало портрет человека, которым хотел выглядеть брат. Амелия наугад открыла чулан у дальней стены. Там были только груда ящиков в глубине и старая метла. Пандоры не было. Амелия подобралась к незаконченному пазлу, рассеянно оглядела его и, не выбирая, сунула в карман юбки несколько кусочков, только затем, чтобы насолить брату, после чего развернулась и продолжила поиски.
Наверно, стоило бы отправиться на кухню, но желающая прежде разыскать кошку Амелия зашагала по короткому коридору, где было только три комнаты. В одной пока что жил гость. Вряд ли кошка выбрала бы какую-то из пустых комнат, холодных и необитаемых, зато вполне возможно, она найдется в спальне Ландена. Пандора вполне могла пробраться туда, когда горничная меняла белье или приносила свежую воду.
Остановившись перед дверью, Амелия наскоро оглядела коридор. Может, стоит постучать? По логике, Ланден не мог вернуться незаметно для нее. В Гайд-парке она смотрела в окно экипажа, пока Ланден не исчез из вида, и все это время он держал Хейдиза в поводу. Кроме того, она справилась у Спенсера, не приехал ли он.
Она немного колебалась, но все же повернула латунную дверную ручку и вошла, хотя каждый нерв протестующе вопил: заглядывать в комнату гостя, а тем более холостяка, означало попирать все правила этикета.
Амелия нетерпеливо вздохнула. Вечно она попадает в неловкое положение из-за Пандоры!
Она тихо позвала кошку, но та не появилась. Любопытство взяло верх, и всякая нерешительность исчезла. Амелия сделала несколько шагов по деревянному полу. Спальня казалась безупречно чистой. Она знала, что Ланден не собирается оставаться надолго, но комната выглядела так, словно в ней никто не жил. Все на своих местах, почти не видно личных вещей. У изножья кровати в ожидании хозяина стояла пара кожаных сапог. В углу ждал своего часа запертый саквояж.
Она сделала еще шаг и глубоко вздохнула, наполняя легкие ароматом дерзкого приключения. До Амелии донеслись интригующие запахи кедра и бергамота вместе с чисто мужским интимным запахом. Ноги каким-то образом донесли ее до гардероба, где на белом льняном полотенце лежали бритвенный прибор и щетка. Рядом с чашкой валялся кусочек мыла. Амелия подняла его и потерла о тыльную сторону ладони. Прилив теплого удовольствия захлестнул ее, особенно когда она ощутила древесный запах. Она поспешно положила мыло на место, слегка погладив его кончиками пальцев.
Напрочь забыв о Пандоре, она оглядела массивную гостевую кровать. Собранный в складку полотняный балдахин покоился на четырех столбиках красного дерева.
«Здесь спал Ланден».
Полный секретов мужчина, который взял ее на прогулку верхом. А потом насильно спас, решив, что ей грозит опасность. Одно то, что он здесь ночевал, делало комнату ошеломляюще притягательной и таинственной. И все же его глубочайшие эмоции были заперты так же накрепко, как саквояж. В этой комнате не нашлось разгадок. Ланден по-прежнему оставался для нее темной лошадкой.
Перед ней возвышалась кровать. Простыни были едва измяты. Только небольшая ямка свидетельствовала о том, что его голова вообще покоилась на подушке. Заменили ли горничные белье?
Амелия боролась с паникой и трепетавшим в груди предвкушением, но все же подобралась ближе. Любопытство вело ее на коротком поводке.
Когда-нибудь, довольно скоро, ее ждет первая брачная ночь. Она ляжет в постель с мужчиной. А что будет дальше? Она не знала. О, она понимала суть близости между мужем и женой, знала анатомию людей разных полов, потому что очень давно стащила соответствующий том из кабинета Мэтью. И хотя она считалась невинной девушкой, ее все же целовали и обнимали – правда, очень редко. Но у Амелии совершенно не было опыта плотских наслаждений и запретных ощущений, о которых шептались женщины, полагавшие, что их никто не подслушивает. Хотя, судя по сплетням, и мужчина, и женщина испытывали наслаждение, все же подробностей она не знала.
К ее некоторому разочарованию Шарлотта и словом не обмолвилась об интимной жизни с лордом Дирингом. Амелия считала, что спрашивать о таком не стоит, но все же не возражала бы против вовремя сделанного дорогой подругой замечания относительно того, был ли опыт таким уж сладостным, как уверяли слухи. Тогда ей, по крайней мере, стало бы легче. Мысль о том, что она ляжет в брачную постель беззащитной, лишенной не только одежды, но и последней капли уверенности, только укрепляла в Амелии мятежные настроения.