— Обедала, — транслирую взглядом вызов.
— Тебе было сказано прийти в кабинет Ярохина. Туго доходит?
— Если забыл, крепостное право отменили в тысяча восемьсот шестьдесят первом, — чеканю ледяным тоном.
— Я прождал тебя долбаных пятнадцать минут! — громко возмущается.
Обломинго!
— Я же сразу в спортзале предупредила о том, что не приду, — максимально невинно хлопаю ресницами.
— Что еще за выкрутасы? — хватает меня за руку и больно сжимает запястье.
Никогда такого прежде не было.
— У меня для тебя новость. Больше никаких встреч, — сообщаю, глядя ему в глаза.
— Не понял, повтори-ка… — разительно меняется в лице и за пару шагов угрожающе оттесняет к стене.
— С Купцовой целуешься, потом этим же языком в мой рот лезешь, — морщу нос. — Противно.
— А чего ты хотела? Она моя девушка.
— А я кто? Та, которую можно в удобное время зажимать по углам? — интересуюсь гневно.
— Ты разве была против? — насмешливо приподнимает бровь.
— Теперь против, — высекаю уверенно.
— Помнится, еще недавно тебя все устраивало, — наклоняется, сжимает щеки ладонью и проходится вышеупомянутым языком по моим губам. Очень грязно и пошло это у него выходит.
— Знаешь, — отпрянув, одним движением скидываю его руку, — Я тут внезапно поняла, что остыла к тебе, Леш.
И ведь правда. Раньше, оставаясь с ним наедине, я жутко стеснялась. Испытывала какой-то невыносимый дискомфорт. Мандраж. Волнение. В данный момент не чувствую ровным счетом ничего. Как бабушка отшептала. Это настолько непривычно и удивительно, что даже в какой-то степени пугает.
— Че ты гонишь, Конопля, — лениво улыбается и смотрит на меня так, словно я несу какую-то околесицу. — Сама чирикала, что влюблена по уши. Записку написала.
Дура.
С нее и закрутилось…
— Я, похоже, заблуждалась, — задумчиво рассматриваю вблизи хорошо знакомые черты.
До недавних пор могла часами залипать на его фотографии, размещенные в соцсетях. Считала Алешу самым привлекательным парнем на свете. Мечтой. Почти божеством. Абсолютно все казалось в нем идеальным…
Светлые волосы, которые он эффектным, отрепетированным жестом периодически отбрасывает назад или убирает за ухо. Ровная, бледная кожа. Холодные серые омуты, чувственный излом верхней губы.
Однако былого восторга как ни бывало.
— Представляешь, а ты ведь совсем не в моем вкусе, — непроизвольно озвучиваю свои мысли.
— Ну-ну, — недоверчиво хмыкает, — то-то ты с восьмого класса томно вздыхаешь и кипятком при виде меня ссышь!
— Перегорела, — равнодушно пожимаю плечом. — Выросла, наверное. Теперь мне нравятся другие парни.
Звенит первый звонок, но мы не двигаемся, застыли друг напротив друга.
— Обдолбалась чем-то, что ли? — прихватывает пальцами мой подбородок, поднимает вверх и внимательно заглядывает в глаза. Реально зрачки проверяет. Придурок.
— Постарше. Повыше. Покрупнее телосложением. Темненькие, — продолжаю я невозмутимо.
— Заткнись.
— Руки убрал! — в моем голосе такая твердость, что он на пару секунд теряется.
А накипело потому что! Не могу больше принимать тот факт, что меня ни во что не ставят!
— Нашла себе кого-то? — подозрительно прищуривается.
— Может и так…
И плевать, что это, по большому счету, ложь.
— Брехня! Да кому ты нужна? — фыркает презрительно. — Рыжее недоразумение…
— Ладно, на том и закончим, — уголки моих губ непроизвольно приподнимаются. — Грасиас[8] за уроки поцелуев. Пригодились. Адьес амиго![9].
— Я тебя не отпускал! — сверкая потемневшими глазами, преграждает путь. Взбесила я его конкретно.
— Ты оглох? На географию опаздываем, — пытаюсь обойти его, но он опять хватает меня сзади. Рюкзак с глухим стуком падает с плеча.
— Отвали, Бондаренко! — тяжело дыша, предпринимаю попытку освободиться. Брыкаюсь. Мотыляю ногами в воздухе, толкаюсь локтями.
— Тупая сука! — рычит на ухо. — Ты кем себя возомнила?
— Я сейчас тебе зеньки выцарапаю, козел!
— Что тут происходит?
Замираем. Нашу почти что драку угрюмо наблюдает мой одноклассник и друг, Камиль Юнусов.
— Ниче не происходит, — Леша сразу ставит меня на пол и беззаботно добавляет: — Дурачимся.
— Сыкло, — не могу не прокомментировать перемену в его поведении.