— А после?
— Перерыв в один час. Репетитор с шести до восьми и выполнение домашки.
— Как насчет завтра? — не сдается горец.
— Завтра вечером у меня музыкальная школа. Специальность и сольфеджио.
— Понятно.
В повисшей тишине настойчиво вибрирует телефон. Не сразу даже понимаю, что мой. Камиль подсказывает.
Достаю айфон. Разблокировав, с удивлением обнаруживаю, что мне звонила мама. Несколько раз, во время перемены. После чего принялась атаковать мой гаджет сообщениями.
«Саша, почему ты не берешь трубку?»
«Не могу до тебя дозвониться»
Закатываю глаза и раздраженно вздыхаю.
«На почту пришли твои анализы! Я крайне обеспокоена! Едем после волейбола к врачу!»
О Господи! Ну что за паникерша? Мало того, что заставила сдать все, что только можно, так еще и получается, затребовала срочную расшифровку. Ну что за женщина?! Чего там такого пугающего может быть?
— Все нормально?
— Угу.
Врач…
Пишу матери, но теперь не отвечает уже она. Имеет привычку оставлять телефон в своем кабинете.
«На почту пришли твои анализы! Я крайне обеспокоена!»
Сердце, гулко стукнувшись о ребра, падает куда-то вниз. Мне чего-то так страшно вдруг становится. Холодеет все внутри. В голове трепыхается лишь одна мысль, и она настолько шокирующая, что на какое-то время я замираю и даже не могу сдвинуться с места.
— Саш. Краснеешь, бледнеешь. Что с тобой?
— Прости, Камиль. Мне нужно идти, — объясняюсь сбивчиво.
— Попадешься кому-нибудь. Еще десять минут до конца урока.
— Я в туалет! — кричу уже на ходу.
Бегу туда со всех ног. Влетаю в одну из кабинок, закрываюсь на щеколду, хлопаю крышкой унитаза и сажусь на нее.
Ёпрст. ЁПРСТ!!!
Обращаюсь к вездесущему гуглу. Пальцы дрожат, не попадают на нужные буквы. Дыхание рвет и сбивается. Пульс частит. В висках стучит.
Ну почему ты такая дура, Сашка! Почему?
Просматриваю статистику по так называемому ППА и моментально дурно становится. Перемещаю пустой взгляд на белую поверхность двери и медленно умираю.
Вот только залететь от Бобринского гопника не хватало!
Глава 9. Воспитатель
Расслабиться получается только в тот момент, когда мы с мамой покидаем клинику. Пока идем на парковку, она зачем-то еще раз пересказывает мне рекомендации врача, а я… что я? Просто вдыхаю ободряюще морозный воздух поглубже в легкие и прикрываю глаза.
Пронесло. Не беременна. Святые небеса, спасибо!
Это был бы скандалити вселенского масштаба. Крах всем планам: и моим, и родительским. Прощай, универ и свобода! Здравствуй, ответственность и полное погружение во взрослую жизнь! Мне предстояло бы стать молодой матерью-одиночкой, опозорившей семью. Отец пришел бы от этой ситуации в полнейший ужас. Его реакцию на ребенка от некоего мистера Х представить страшно.
Если же говорить обо мне, то за эти несколько часов я успела свыкнуться с мыслью, что залетела (давайте называть вещи своими именами).
Обо всем успела подумать. О плюсах, о минусах, которые перевешивали. Однако, невзирая ни на что, одно знаю точно: ни за что не смогла бы сделать аборт. Ни при каких обстоятельствах, пусть бы и родители попытались настоять.
Да что там… по дороге в поликлинику я уже и имя этому ребенку придумала. Матвей. Не спрашивайте, пожалуйста, с чего я решила, что на свет появится мальчик. Объяснить все равно не смогу… Чисто интуиция.
— Анемия. Ну надо же! — снова восклицает мама, качая головой.
— О, поверь, мам, это мы еще обошлись легкой кровью, — тихонько шепчу себе под нос.
Забираемся в салон, на телефон в это время приходит сообщение от Бондаренко.
«Воскресенье. Пять вечера. Кинотеатр Иллюзион на Котельнической»
Перечитываю эти строчки еще пару раз, удивленно моргаю, а потом, недолго думая, блокирую Алешеньку. Заношу в черный список и чувствую, какое-то дичайшее внутреннее ликование. Горжусь собой невероятно. Прямо аж грудь распирает от того, что перестала быть рядом с ним размазней. Давно пора!
«Воскресенье. Пять вечера. Кинотеатр Иллюзион на Котельнической»
Снизошел до человеческого свидания.
Поздно, Бондаренко! Твой поезд ушел.
Февраль в этом году выдался снежным и морозным. Сугробы по колено и хороооший такой минус. Настоящая зима в столице…