Я стояла замерев на несколько минут. Знал ли Неизвестный, что я включу новости и услышу о том, что он натворил? Мне не пришлось слишком долго задаваться этим вопросом. Неожиданно в моё окно врезалась ворона и пробила его насквозь. Я вскрикнула от неожиданности и отбежала подальше от окна. На полу рядом с осколками лежало мёртвое окровавленное тело птицы, которое пачкало мой пол вытекающей алой жидкостью. Меня потянуло блевать, но я сумела сдержать рвотный позыв, медленно подходя к пернатому трупу. Стекло неприятно скрипело под ногами. Подойдя поближе, я заметила, что из вороньева клюва торчит маленький белый листок.
— О, боже, — сморщившись от отвращения, я нагнулась над птицей, чтобы достать белую бумажку. Мне еле хватило духа, чтобы достать её из клюва. Но, взявшись за окровавленный край листочки ногтями, я резко потянула его на себя и мигом отскочила от птицы, в конвульсиях отвращение. Записка гласила:
«Меган»
Вот, черт. Неужели она следующая?
========== CHAPTER 20 ==========
Собравшись с мыслями, я решилась убрать беспорядок учинённый Неизвестным. Я подмела осколки и выбросила мёртвую птицу, после чего приняла горячий душ, пытаясь смыть с себя всю грязь этого места. После случившегося я уже не могла уснуть. Я думала о Меган. Почему Неизвестный выбрал её? Она ничего не сделала. Она всегда была милой и доброй. Единственное, что она когда либо делала плохого — подслушивала и выдавала чужие тайны, но об этом её просила Элис, и Меган не могла ей в этом отказать. Но конкретно мне она никогда не делала ничего плохого, она всегда старалась быть мне другом. Так почему он выбрал её? Теперь Неизвестный будет избавляться от моих друзей до тех пор, пока вокруг меня никого не останется, а затем возьмётся за меня? Только богу известно, что творится в голове этого психа.
Время близилось к вечеру, а это значит, что мне пора собираться на работу. Тянуть уже нет смысла, мне нужно разобраться с Кортни, если она не собирается помогать, то мне придётся с ней попрощаться и самой идти в лапы монстра, чтобы спасти своих друзей. Мне надело наблюдать и бездействовать, ожидая, когда это всё наконец-то закончится. Я делала это практически всю свою жизнь. Пора что-то менять.
На улице уже стемнело, звёзды скрылись за тучами, поэтому дорогу до бара «Роджер» освещал лишь тусклый уличный фонарь, который работал с перебоями. Мне было необходимо пройти всего несколько десятков метров, но каждый раз я преодолевала это расстояние с огромной опаской. Моё сердцебиение учащалось, ожидая опасности за каждым тёмным углом. Я всегда крепко держалась за перцовый балончик, который мне выдала Кортни на всякий случай.
Добравшись до бара, я направилась в собственную гримёрную, где каждый раз мне приходилось перевоплощаться в другой образ. Я слегка завивала волосы, надевала кружевной чёрный корсет и сетчатые чулки на подтяжках, затем доставала из ящика черную кружевную маску и направлялась на сцену. Мне понадобилось около трёх дней, чтобы изучить свой танцевальный номер, но я часто импровизировала.
Я изящно изгибалась под плавную музыку, двигая бёдрами, получая за это одобрительные свисты и возгласы своих зрителей. Когда-то я мечтала заниматься балетом, как моя мама, и, когда мне было семь лет, отец отдал меня в кружок балетного искусства, который я бросила спустя пять лет обучения. У меня появились новые увлечения, из-за которых я потеряла интерес к детской мечте, на что во многом повлияла Элис. Но с тех пор у меня осталась неплохая база, которая позволила мне хорошо справляться со своей работой в баре.
Как только я закончила своё выступление, я решила найти Кортни, чтобы немедленно поговорить с ней о случившемся сегодня. Мне не пришлось даже её искать, так как после моего выступления она сама подошла ко мне.
— Нам нужно кое-что обговорить, увидимся в твоей гримёрной, — деловито пояснила она, и я кивнула.
Скрывшись за кулисами, я спустилась по лестнице и направилась в гримёрную, где меня уже ожидала Кортни. Она поправляла ресницы у зеркала, а когда заметила, как я вошла, обернулась ко мне лицом.
— Я знаю, как помочь тебе, Алексис, — её слова меня воодушевили.
— Как? — поинтересовалась я.
— У меня к тебе есть очень интересное предложение, ты должна присесть, — я последовала её указанию и села на диван, мне было очень любопытно узнать, что она хочет предложить. — Полиция считает тебя пропавшей, будет лучше, если так оно и останется. Чтобы избавится от своего преследователя тебе стоит скрыться получше. Я предлагаю тебе уехать из города.
— Что? Зачем? — это совершенно противоречило тому, чего я хотела. — Но я хотела поймать преступника, а не убегать от него.
— Поверь, Алексис, так будет лучше. Я видела, на что способен этот маньяк. Он нам не по силам. Я нашла человека, который увезёт тебя из города. Ты будешь жить у одного влиятельного мужчины и ни в чём не будешь нуждаться, поверь мне, — я помотала головой.
— Нет я не согласна.
Какой ещё влиятельный мужчина? Что она несёт?
— А я и не спрашивала твоего мнения, — строго произнесла она, на что я широко распахнула глаза, в недоумении смотря на неё. — Ты моя, Алексис, и будешь делать то, что я скажу, — её слова вводили меня в ужас. — Но я дам тебе время всё это переварить и хорошенько обдумать, — более мягче произнесла она. — У тебя впереди целая ночь, не вздумай сбежать, иначе кончишь, как твоя подружка, — с этими словами она вышла из гримёрной, оставляя меня в полном шоке.
Что она имела в виду под словами: кончишь, как твоя подружка? Она только что пригрозила мне смертью? Мне точно нужно, как-то выбираться отсюда. И чем я только думала, когда начала просить у неё помощи. Вместо того, чтобы готовиться к следующему выступлению, я начала искать что-то вроде вентиляционного люка или чего-то подобного, откуда я могла бы выбраться. Я осмотрела стены, но ничего похожего не нашла. В комнате также стоял высокий шкаф, может, если я смогу его немного пододвинуть, то найду за ним что-нибудь интересное? Я приложила ладони к деревянной поверхности шкафа и начала со всей силы двигать его от себя. Это оказалось довольно нелегко, с каждым толчком шкаф отодвигался лишь на сантиметр, но я не сдавалась. На моём лбу уже выступили капельки пота, но мои старания оказались не напрасны, так как я заметила край чего-то похожего на вентиляционный люк. Я начала более интенсивно двигать шкаф и наконец мне удалось отодвинуть его на достаточное расстояние. Взяв стул и поставив его возле стены, я начала тянутся к люку. Не смотря на то, что я встала на стул, я всё ещё еле доставала до нужного места, но мне удалось снять с него крышку. Затем я просунула руку внутрь и мне удалось нащупать что-то бумажное, достав это, я поняла, что держу в руке бумажный конверт. С интересом посмотрев на него, я слезла со стула и села на диван, начав распечатывать свою находку. Я широко распахнула глаза, а моё сердце сильнее застучало в груди, когда я увидела знакомый подчерк на листе, лежавшем в конверте. Он принадлежал Элис, но, что более странно, её записка была адресована мне.
«Привет, Алексис. Ты знаешь, я не умею писать письма, да и не особо люблю это делать, но ради тебя я делаю исключение. Если ты это читаешь, значит, вероятно, ты меня больше никогда не увидишь, потому что я собираюсь сбежать. Я вляпалась в такое дерьмо, о котором ты и представить себе не можешь. Мне стыдно в этом признаваться, но я должна хоть кому-нибудь об этом рассказать, а кому, как не тебе. Не так давно я узнала, что мои родители попали в очень трудную финансовую ситуацию и они не могли расплатиться по счетам за дом. Отец сказал мне, что нам придётся продавать дом и переезжать в другой город. И мне стало страшно, я боялась этих перемен и не знала, что меня ждёт в будущем, в котором я перестану быть Элис Уилсон. Ты, школа, этот город — это всё, что у меня есть, и поэтому мне жутко не хотелось этого терять. Я поняла, что родителям нужна помощь и решила найти способ им помочь. Я познакомилась с каким-то парнем, и он сказал, что в этом городе девочки как я могут неплохо зарабатывать. Я сразу поняла, что он имеет в виду, поэтому быстро отказалась от его предложения. Но затем я узнала, что мой отец болен. Эта болезнь оказалась не такой страшной, но она требовала дорогостоящего лечения, которое мы на тот момент точно не могли позволить. Мне стало ещё страшнее за свою жизнь и свою семью.