— Итак, этот разговор состоялся в вашем Горном Форте, — размышлял Питамакан. — Это у самой границы страны горного народаnote 61. Кутене не собирались идти туда ставить свои капканы. Они сказали Большой Ноге Кроу, что отправятся в горы по тропе вдоль реки Белли. Я думаю, это значит, что мы найдем их к югу от ее истоков: сразу возле них или на западном склоне хребта.
— Более вероятно последнее, — заметил Бесстрашный.
— Сколько дней пути от Горного Форта до тех мест? Вы полагаете, что восемь дней? Это означает, что в нашем распоряжении шестнадцать дней, а вероятнее и все двадцать с момента отъезда Рыжеголового. Угрожая нам в бешенстве, он заявил, что заставит нас дорого заплатить за сделанное с ним, но он не сумеет нас перехватить, — сказал я.
— Однако он постарается это сделать. Скверный Язык отправит его и других за нами, лишь только узнает о случившемся. И они поскачут быстро! — воскликнул наш новый друг.
— Ха! Кто боится птичьей головы, — нараспев произнес Питамакан поговорку черноногих, означавшую, что он ничего не боится. — Пусть только явится этот Рыжеголовый. Он у меня поплачет!
Мы хорошо выспались в эту ночь, а наши лошади так набили желудки, что застонали, когда мы стали их седлать. На восходе мы внимательно осмотрели речную долину с высокого места. На всем ее протяжении бизоны и антилопы мирно паслись или отдыхали. Мы посмотрели вверх на громадные горы — они розовели в лучах восходящего Солнца. «Какие же они суровые и неприступные», — подумал я. Казалось, что нам просто не пробраться среди этих ужасных утесов и огромных бездонных ущелий! Но путь наш вел именно туда, и мне предстояло попытаться пройти по нему.
Мы спустились к реке, искупались и напоили коней. Затем мы поджарили и съели свои порции мяса. Часом позже мы прибыли к большой тропе черноногих, шедшей через предгорья; тропе, проходившей с севера на юг, с одного конца их великой страны до другого. Они пользовались ею с незапамятных времен, и, по крайней мере, сто лет — на лошадях. Но задолго до этого они проходили по ней с помощью своих огромных волкоподобных собак, переносивших на себе вьюки или тянувших волокуши с грузом!
Тропа спускалась вниз в долину по широкому оврагу, пересекала приток реки и уходила вверх по другому оврагу. Мы внимательно осмотрели ее и не нашли ни малейших следов кутене. Дожди, а также проходящие взад и вперед стада животных вполне объясняли это. Однако племя должно было зайти в эту долину и перебраться с одного берега реки на другой. Мы тоже пересекли ее и стали подниматься по северной стороне. Через полчаса или около того мы были уже в горах и двигались скорее к югу, чем к западу. Многочисленные тропинки, по которым мы проезжали, стали теперь одной тропой, глубокой и твердой, протоптанной за сотни лет. В небольшом узком ущелье мы увидели нескольких бизонов, а далее из зарослей тополей и ив, окаймлявших водный поток, мы спугнули только лосей и оленей.
Наступил полдень, а мы все еще не нашли следов кутене и стали опасаться, что они, покинув Горный Форт, изменили свои планы и ушли в горы где-нибудь севернее реки Белли. После полуденного отдыха мы продолжили путь и около двух часов прибыли к развилке, где в главный поток впадал еще один. Бесстрашный высказался за то, чтобы двигаться вдоль большего, но мы с Питамаканом предпочли сначала обследовать меньший. Мы повернули на шедшую вдоль него тропу, такую же, как и та, по которой ехали раньше, и в пять часов вечера или около этого, поднявшись на небольшую возвышенность, увидели совсем неподалеку впереди озеро такой красоты, что не удержались от возгласов изумления. Оно узко вытянулось на целую милю, а покрытые снегом могучие горы круто поднимались от самых его берегов и отражались в спокойной воде. То тут, то там на горах росли высокие стройные деревья, и яркая зелень тополей и осин контрастировала с темными соснами и елями, которыми были одеты нижние склоны.
Мы поспешили вперед, нетерпеливо стремясь подъехать поближе к самому озеру и осмотреть его более внимательно. Проехав по широкому, поросшему высокой травой лугу, возле тополиной рощи, мы наконец обнаружили то, что так искали — явное свидетельство того, что здесь недавно проходили кутене. Под деревьями в ряд лежали палаточные шесты, а вокруг были разбросаны кострища — сотня или даже больше: они отмечали места, где стояли палатки. Здесь племя было вынуждено оставить эти шесты, так как лошади не могли тащить их дальше через горы по узкой, неровной и извилистой тропе. Это говорило о желании сохранить шесты. Значит, племя намеревалось вернуться сюда осенью вдоль реки Белли для выхода на равнину.
Осмотрев покинутое место стоянки более тщательно, мы нашли изношенные мокасины из прочной кожи лося — такую обувь кутене любят больше всего. По состоянию углей и пепла кострищ мы пришли к выводу, что они покинули это место около двух недель тому назад.
Мы были просто счастливы и решили, что нашим поискам скоро должен придти конец. Разбив лагерь в лесных зарослях и позаботившись о лошадях, мы отправились бродить по берегу озера, а потом присели отдохнуть. Я чувствовал, что готов просидеть здесь хоть несколько дней, любуясь великолепным видом — столь отличалось это место от всего того, что можно увидеть на Великих Равнинах, где проходила наша каждодневная жизнь. Я заявил, что мне хотелось бы иметь лодку: тогда мы смогли бы обследовать все озеро, каждый его залив и мыс.
Но Питамакан, слегка вздрогнув, воскликнул:
— Не желаю иметь дела ни с какими лодками! Не хочу, чтобы меня схватили подводные людиnote 62. Несомненно, множество их живет в этом глубоком горном озере.
Note61
Очевидно, речь идет о колумбийском Плато за хребтом Скалистых Гор, на котором жили, главным образом, племена сахаптинов и внутренних селишей.
Note62
Черноногие верили, что под водой живут могущественные фантастические существа, внешне очень похожие на людей.