Плач Ника отвлёк Габби от раздумий, и он пообещал себе позже разобраться с этой странной девушкой.
— Он не болен? — грубо поинтересовался он, пристально глядя на малыша.
— Нет, с ним всё хорошо, — ответила странная девушка, потирая свое покрасневшее горло.
Габби приказал себе не испытывать чувство вины. Он насупился и обозлился еще больше.
— Тогда он голоден?
— Нет, потому что совсем недавно я покормила его.
При этих словах Габби удивлённо посмотрел на выпирающую из-под простого шерстяного, наглухо закрытого платья, высокую грудь. И почувствовал, как задрожали руки, так, словно он никогда прежде не видел девичью грудь.
— Ты… — начал было он, но она быстро оборвала его.
— О, нет, не… я просто давала ему молоко с ложки.
К его огромному неудовольствию она густо покраснела и отвела от него свой смущенный взгляд. Что за странное создание? Почему она вызывает в нем такие непонятные и волнующие чувства?
— Он точно сыт? — буркнул Габби, чувствуя себя совсем скверно.
— Да.
Её ответ разозлил его еще больше.
— Тогда почему он плачет?
— Возможно… может он сходил под себя.
— Сходил куда?
Боже, эта девица способна говорить понятным языком? Ему казалось, что она издевается над ним. Она снова подняла на него свои ярко-зеленые глаза, при виде которых у Габби в который раз с невероятно скоростью застучало сердце. Господи, да что с ним такое творится!
— Дайте его мне, — мягким голосом, от которого мурашки побежали по спине Габби, попросила девушка.
Он теснее прижал к груди ребенка.
— Ни за что на свете! — взревел он, от чего Ники заплакал еще громче.
И снова ее мягкий голос прошелся по его напряженным нервам.
— Его нужно успокоить…
— Я сам его успокою!
— … и сменить пеленки, — спокойно добавила она, выжидательное глядя на него.
— Я сам сменю… — Габби застыл и заскрежетал зубами. Эта девица была просто невыносима! — Что сменить?
Почему ему показалось, что она едва сдерживает свою улыбку? Но она не улыбнулась, и Габби так и не понял, было ли это к его облегчению или разочарованию.
— Сейчас время для горшка, и так как он совсем мал, то ходит под себя.
И снова уголки ее красиво очерченных губ стали дрожать, когда он в недоумении уставился на нее. Взгляд его помимо его воли задержался на ее губах. Какие у нее красивые губы! Такие мягкие, такие розовые… Боже, вместо того, чтобы решить, что ему делать дальше, он разглядывает губы похитительницы Ника! Он на самом деле сошел с ума! Никогда прежде он так непростительно не терял голову! Разве что однажды, сидя под клёном… Какого черта он вспомнил об этом именно сейчас?
Габби зарычал, пытаясь уговорить свой разум вернуться на свое прежнее место.
— И… — он с трудом отвел свой взгляд от ее губ. — И как следует менять пеленки?
Глаза ее загорелись таким мягким внутренним светом, что Габби застыл. А потом и вовсе замер, когда она наклонилась вперед. Прямо к нему. У него даже сердце остановилось на мгновение от ее неожиданной близости.
— Позвольте, я сама это сделаю, — сказала она своим мягким голосом и так быстро забрала у него младенца, что Габби даже не заметил этого.
Он ошарашено смотрел, как она встаёт и выходит из комнаты. Господи, кто она такая? Почему его сердце замерло так, будто готово было упасть в пропасть? В ней было нечто такое, что тревожило его душу и волновало до безумия. Это пугало. Жутко. Но совладав с собой и встряхну головой непонятное наваждение, Габби вскочил на ноги и помчался за ней, желая убедиться, что она все же не причинит вреда Нику.
Он застал ее в небольшой, но уютно обставленной спальне, где она стояла перед кроватью, куда положила совсем успокоившегося Ника. Как странно, что малыш замолчал, оказавшись у нее, а рядом с ним, с родным дядей, он так бессовестно плакал.
— Если вы причините ему хоть малейший вред, я прикончу вас еще до того, как вы дотронетесь до него.
Она вдруг резко выпрямилась и посмотрела на него таким пристальным гневным взглядом, что Габби чуть не попятился.