Чёрт побери. Когда потянулся к Пантере, я не был уверен, какую получу реакцию. Он меня ударит? Снова оттолкнёт? Но никогда в своих самых диких мыслях я не мог предвидеть этого.
Я мечтал и фантазировал об этом, да. Но предвидеть — нет, чёрт возьми. Скорее ад мог покрыться льдом, чем Пантера окажется активно вовлечён в самые жаркие поцелуи в моей жизни. Но когда из моего горла вырвался стон, и тело сильнее прижалось к его телу, Пантера зарычал, и я понял, что не сплю, потому что этот звук подействовал на мой член, который затвердел в ответ.
Не собирая его отпускать, теперь, когда он оказался в моей власти, я обвил руками его шею, и когда наши эрекции потёрлись друг о друга, Пантера оторвался от моих губ.
— Чёрт, — ругательство было низким, намного ниже его обычного тона, и от хрипоты по моему телу прошла дрожь. Взгляд Пантеры был обжигающе горячим, пока он смотрел на меня, и когда он облизнул нижнюю губу, будто чтобы попробовать меня ещё раз, я снова дёрнул бёдрами вперёд, чтобы посмотреть, что он сделает.
Рука, которую Пантера держал на моей талии, скользнула вниз по моей заднице, и когда он схватился за неё и начал толкать меня спиной назад, я позволил вести себя куда ему захочется. Ударившись спиной о дверь, я простонал. Это столкновение не было мягким, как и мужчина передо мной.
Я немного раздвинул ноги, надеясь, что Пантера — да, именно так — скользнёт между ними одной из своих ног, и когда его бедро коснулось моего зажатого тканью члена, мои глаза закрылись, и я застонал.
— Почему ты такой чертовски сексуальный?
Вопрос был задан так тихо, что я едва его услышал, но когда открыл глаза и увидел, как взгляд Пантеры бродит по моему лицу, я понял, что не ошибся. Его зрачки были расширены, глаза стали практически чёрными, настолько потемнели, и когда он толкнулся бёдрами вперёд, и я почувствовал этот твёрдый член рядом со своим, я вздохнул.
Пантера застонал, касаясь моего лица, и когда провёл большим пальцем по моей нижней губе, он пробормотал:
— Такой чертовски прекрасный. Так не честно…
Будучи прижатым к двери, я мало что мог сделать, кроме как стоять и позволять ему делать всё, что захочется, но если честно, я бы всё равно ничего не изменил. Вместо этого я втянул его большой палец в рот и начал двигать своими бёдрами вдоль его бедра, наблюдая, как Пантера снова теряет свой невероятный контроль.
Сначала его челюсть начала дёргаться, затем расширились ноздри, а когда я щёлкнул кончиком языка по его большому пальцу и прикусил, он отдёрнул руку — и поцелуй, который после этого обрушил на меня Пантера, был грубым.
Грубость, жар и первобытный секс — вот, о чём говорил этот поцелуй, и если бы он поцеловал меня так тем вечером в его комнате, я бы не ушёл так тихо, как получилось. Этот поцелуй был создан для того, чтобы разрушать клетки мозга, и когда Пантера взялся за мою ногу и поднял её выше по своему бедру, я обхватил лодыжкой его ногу сзади и начал тереться о него, будто мы оба были обнажены и находились где-то рядом с кроватью.
Я понятия не имел, как долго мы стояли так в кабинете, прижатые к двери. Могли пройти минуты, часы, дни… я знал только то, что это было недостаточно долго, потому что Пантера начал отстраняться, и каждая фибра моего естества начала возражать.
Когда наши губы оторвались друг от друга, и тела распутались, я уставился на Пантеру и на то, как он выглядел. Его губы припухли, грудь тяжело вздымалась, и его твёрдый член вызывал у меня желание потянуться к своему.
— Нет, — приказ был хриплым, но чётким, когда взгляд Пантеры опустился на мой стояк.
— Почему нет?
Пантера облизнул губы, и на мгновение я подумал, что он может меня проигнорировать, но затем он сказал:
— Если ты сделаешь это, не уверен, что я смогу отсюда выйти.
Это был первый раз, когда Пантера признал, что хочет меня. Действительно хочет меня.
— Разве это было бы так плохо?
— Это был бы не самый умный поступок.
— Но разве это было бы плохо?
Пантера закрыл глаза, будто ища терпение.
— Мне нужно идти. Пожалуйста, просто отпусти меня.
Я оттолкнулся от двери и отошёл в сторону, и когда Пантера прошёл вперёд и потянулся к замку, я повернул голову и увидел, как он последний раз окидывает меня взглядом.
— Разве это было бы так плохо?
Взгляд Пантеры поднялся обратно к моему лицу, и он покачал головой.
— Нет, это было бы слишком хорошо, в этом и проблема.
Прежде чем я успел придумать ответ, Пантера открыл замок, распахнул дверь, а затем вышел в коридор, оставляя меня стоять на месте и думать, как, чёрт возьми, заставить Пантеру передумать.
Глава 20
Пантера
Я должен был убраться оттуда.
Когда я выбежал из здания, всё стало размытым пятном, мысли кружились. Я действительно поцеловал Соло в ответ? На базе? Всего через пару минут после стычки с отцом?
Оседлав свой мотоцикл и заведя его, я не был уверен, куда собираюсь, но знал, что больше не могу оставаться на базе. Я вслепую летел по улицам Мезамира, пытаясь обогнать слова отца, пытаясь забыть, как приятно было целовать Соло.
Чёрт, я действительно его поцеловал. И не только это, ещё я чувствовал каждый твёрдый дюйм его тела своим, и от этого сносило крышу. Столько времени я старался избегать его, отталкивал на каждом повороте, а взрыв между нами произошёл тогда, когда я меньше всего ожидал.
«Нас никто не видел, — думал я, пытаясь успокоить свою панику. — Никто не знает».
Тяжело сглотнув, я ехал по городу и обнаружил, что двигаюсь в сторону аэропорта. Неподалёку оттуда был парк, заброшенный так давно, сколько я себя помню, и даже до того, как мог водить, я ездил туда на велосипеде, чтобы посмотреть на взлетающие самолёты над головой.
Я замедлился и припарковал мотоцикл рядом с ржавыми качелями, поднимая взгляд на Боинг 737, который ехал по взлётной полосе, а затем поднял своё тяжёлое тело в небо. У меня всегда бежали мурашки по телу от вида того, как плавно и легко пилоты управляли такими массивными суднами, и с каждым взлётом я задумывался, куда они летят. Я никогда не думал о карьере в пассажирских авиаперевозках — учитывая, кем был мой отец, такого варианта никогда не было, даже если бы я захотел.