– Если ты сомневаешься в том, что игра была честной, могу предоставить тебе видеозаписи, – спокойно сказал Клим. Настя и Лена подбежали к Максу и стали его утешать. Он грубо отстранился от обоих и пошел к двери. Виктор вопросительно посмотрел на Клима, тот лишь покачал головой, мол, пусть уходит. Настя бросилась следом за парнем, а Лена остановилась и посмотрела на него.
– Ты ведь мог не принять его ставку, правда? – глухо спросила она.
– Я заеду за тобой завтра в семь, – ответил Клим. Он ни за что не будет объясняться с ней при посторонних людях.
Лена ничего не ответила и вышла следом за братом и его подругой. Клим поднялся из кресла и подошел к окну. Посмотрел на ночной город. Он внезапно сильно устал, словно игра высосала из него всю энергию. Даже руку поднять было тяжело. А еще нужно было ехать домой, где его никто не ждет. Кормить птиц и поливать цветы, словно он – старая дева.
– Приберитесь здесь, – бросив Виктору и его напарнику, сказал Клим. Захватив со стола бутылку минералки, покинул апартаменты.
Несмотря на усталость, ночь Клим провел без сна. Он думал о прошедшей игре и пытался спрогнозировать дальнейшее поведение Макса. Прогнозы получались неутешительные. Впрочем, в этой игре все было не так с самого начала. Ведь если бы не Лена, он никогда не дал бы этому парню шанс и, следовательно, ничего бы этого не случилось. Вот он и нашел виновного, но легче ему не стало. Если Макс сделает глупость или его жизнь покатится под откос, он будет единственным, кого во всем обвинит Лена. Это будет неверно, но только так она сможет жить дальше. А он виноват только в одном: что влюбился в нее, как дурак, и пошел на уступки. И ведь он никогда прежде не делал ничего подобного!
На рассвете Клима все же сморил сон, и он заснул за столом в кабинете.
После бессонной ночи спортзал оказался пыткой, а под душем Клим и вовсе дремал. Залив в себя две чашки крепкого кофе на голодный желудок, он поехал в офис. В первой половине дня он всегда занимался бизнесом, а консультации проводил только в послеобеденное время. Мать часто ругала его за то, что ему приходится разрываться между двумя делами и не делать ни одного достаточно хорошо. Он с ней был не согласен, потому что если из его жизни надо было бы убрать что-то одно, он бы чувствовал себя неполноценным. Но времени это, конечно, отнимало много. Будь у него семья, она бы страдала от его увлечений.
– К вам пришел Константин Купер, – доложила ему секретарша, милая женщина пенсионного возраста. – Пригласить?
Клим оторвался от бумаг и удивленно посмотрел на нее. Как у Кости хватило наглости после всего, что случилось, прийти к нему? Наверное, для его визита должна быть важная причина.
– Пригласи, – сухо откликнулся он, и дама ушла.
Через минуту в его кабинет ввалился парень ростом под два метра, в кожаных штанах и косухе. Блестящие черные волосы гладко зачесаны назад. Темные глаза словно подведены черным карандашом – до того яркие. Младший брат Евы, самый любимый ребенок в семье.
– Слаженно работаете, ребята, – сказал Клим. – Дима и Ева осаждают мою сестру в Риме, а ты в одиночку явился ко мне. О чем с тобой говорить будем?
– О тебе и Еве, – сказал Костя и плюхнулся на стул. – Моя сестра влюблена в тебя, как кошка, и страдает из-за того, что случилось. Да, у тебя претензия ко мне и моему брату, пусть необоснованная, но это уже другой разговор. Только ваши отношения от этого рушиться не должны.
– Если вы по разные стороны баррикад, по-другому не получится, – сказал Клим и вспомнил их последний разговор с Евой.
– Ну ты же психолог, найди правильные варианты.
Клим бросил недобрый взгляд на своего визитера и понял, что если бы он хотел быть с Евой и дальше, то так бы и поступил. Искал возможности все исправить, предлагал компромиссы. Но нет, все, что он предпочел видеть, – свое собственное негодование.
– А что ты своей сестре посоветуешь?
– Если ты ничего не станешь делать, то посоветую ей найти другого мужика, для которого она будет значить больше, чем для тебя, – сказал Костя. Он всегда отличался прямолинейностью и за словом в карман не лез. Какое-то время они даже пытались быть друзьями, но не смогли найти общие интересы.
– Ничего бы этого не было, если бы вы с братом думали головами, а не детородными органами, – зло заметил Клим.