Когда он подбегал к ограде, я увидел, как над его головой появился туманный круг футов десяти в диаметре. Из круга высунулись громадные темно-синие плоскогубцы с челюстями размером со стол судьи и ухватили Джима за голову. Когда плоскогубцы сжались, я услышал хлюпающий треск, когда лопнула голова старого Джима.
Он уронил обруч и обмяк, зажатый плоскогубцами, которые быстро потащили его наверх, в туманный круг. Меньше чем через секунду он исчез прямо на моих глазах. Туманный круг спланировал вниз на траву и тоже исчез. И сразу же за этим исчез мой обруч.
Знаете, как я себе все это представляю? Вы на пикнике, собираетесь с друзьями пообедать и отдохнуть, но тут какой-то надоедливый жучок кусает вас за руку. Вы сжимаете его большим и указательным пальцами и выбрасываете подальше. Старый Джим был примерно так же нужен тем челюстям из вороненой стали, как красный муравей вам или мне.
Пока я старался прийти в себя после ужасного зрелища, подбежал Тимми, увидел кровь и поспешно убежал. Затем приехала полиция. Это все, что я хотел рассказать. Кина все еще здесь, и завтра Джастин приведет ее в суд в качестве свидетельницы.
Билл Мэлони зевнул и улыбнулся присяжным.
Эмери Хитер встал, сунул большие пальцы за пояс и медленно, вкрадчиво пошел к Биллу.
В течение долгих десяти секунд он глядел в улыбающееся лицо Билла. Тот стал переминаться с ноги на ногу и вообще чувствовал себя неловко.
— Простофили! — тихим, горьким тоном произнес Эмери Хитер. — Золотые скорпионы из соприкасающихся миров! Синие челюсти громадных плоскогубцев! — Он вздохнул еще более тяжко и указал на присяжных. — Они же умные люди, Мэлони! У меня нет вопросов!
Судье пришлось долго стучать молоточком, чтобы успокоить суд. Как только зал стих, он объявил перерыв до десяти утра следующего дня.
Когда на следующее утро Билла Мэлони привезли из камеры в суд, присяжные заседатели понимающе переглянулись. Было очевидно, что молодой человек провел плохую ночь. Его глаза опухли, он прихрамывал, а когда сел, то спрятал лицо в руках. Плечи явственно дрожали.
Джастин Маркс выглядел так же плохо или даже хуже.
Билл настолько погряз в унылой апатии, что плохо понимал, где находится, и это его не интересовало.
Джастин Маркс встал и произнес:
— Ваша честь, мы просим об отсрочке на двадцать четыре часа.
— По какой причине?
— Ваша честь, сегодня утром я намеревался вызвать в качестве свидетеля женщину, известную под именем Кина. Она проживала в номере отеля «Холлифилд». Вчера в одиннадцать часов вечера она ушла в свой номер после того, как я переговорил с ней в холле, и больше ее никто не видел. Номер оказался пуст. Все вещи там, но ее самой нет. Ваша честь, мне нужно время, чтобы определить ее местонахождение.
Судья выглядел чрезвычайно разочарованным. Он скривил губы.
— Адвокат, а вы уверены, что такая женщина вообще существует? — сладким тоном спросил он.
Джастин Маркс побледнел, а Эмери Хитер захихикал.
— Разумеется, Ваша честь! Не далее как вчера вечером…
— За ней прибыли ее люди и вернули в ее мир, — вяло пробормотал Билл Мэлони, ни на кого не глядя.
Присяжные беспокойно зашевелились. Они ожидали увидеть рыжеволосую красотку. Без ее свидетельства история, преподнесенная Мэлони, казалась еще более абсурдной, чем вчера, когда он рассказывал ее. Конечно, было бы позором казнить такого приятного молодого человека на электрическом стуле, но ведь нельзя же позволять людям убивать на лугу соседей, а затем выдумывать такие истории…
— Что это? — внезапно спросил судья.
Это началось с такого низкого гула, что он скорее был просто вибрацией, чем звуком. И эта вибрация, казалось, исходила из самых недр земли и все увеличивалась в тональности и интенсивности, так что судью, который пытался что-то сказать, уже невозможно было услышать. Он чуть не разбил о стол свой молоточек, но и это прошло незамеченным.
Вибрация, наполнявшая суд, все усиливалась и усиливалась, пока окна не разлетелись вдребезги, но и звон разбитого стекла невозможно было услышать. А у человека, носившего очки, осталась на носу лишь пустая оправа.
Звуки достигли пределов человеческого уха и стали неслышными, а всех присутствующих в зале суда внезапно поразила ослепляющая головная боль.
И все прекратилось так же внезапно, как смолкает ночной крик.
В стене зала неожиданно появилась расплывчатая арка, и через нее была видна волнистая линия холмов. Холмов, каких и в помине не было возле города.
Она быстро вышла из арки, которая тут же исчезла. Она не была высокой, но производила такое впечатление. Глаза ее были цвета где-то между хересом и медом, а на конце каждой реснички качалась крошечная темно-красная бусинка. Ее теплые полные губы были раскрыты, и все увидели крошечные зеленые треугольнички, нарисованные на эмали белых зубов. Единственный предмет одежды был не из ткани, а из металла, напоминающего серебро, хотя на самом деле это было золото. Он держался на ней без всяких видимых причин, следуя за изгибами ее прекрасного тела.