Моксель быстро погрузил палец в прозрачный шар и медленно нажал им на спину Торна. Дергая головой в попытках увидеть, что происходит, Торн упал лицом вниз. Моксель рассмеялся, глядя, как корчится под его большим пальцем горбун. Затем надавил посильнее, пока тело не перестало дергаться. Убирая руку, Моксель все еще смеялся. Он надеялся, что Торн оставался в сознании, чтобы испытать всю боль в переломанных костях и ребрах.
Удовлетворенно вздохнув, Моксель снял шлем и смотрел, как времявязалка снова окутывается туманной дымкой. С тихим шипением металлический шлем и кабель задвинулись обратно в машину. Закрепив шлем космического скафандра, Моксель вышел через двойные двери из этого странного, наполненного кислородом помещения в остальную часть полупогребенного города.
Моксель торжествующе шагал по длинному, слабо освещенному коридору к крошечному пятнышку света, отмечающему вход в руины. Странное освещение и перспектива порождали в нем чувство, будто он идет к дальнему концу подзорной трубы, и ему показалось, что идти предстоит гораздо дольше, чем это было на самом деле. Только эхо шагов придавало ему уверенности.
Теперь, убрав Торна с дороги, он станет самым богатым и, значит, самым могущественным человеком в Галактике. Правда, Моксель не был уверен, когда именно он решил, что Торн пытается покончить с ним. Они были вместе дольше двух лет, большую часть из них вдвоем на разведчике «Арис». Он знал Торна так же хорошо, как прыщики на собственном носу. Ни он сам, ни Торн никогда не были небрежными, так что число несчастных случаев в этом полете должно быть не больше, чем во всех остальных. Но со времени посадки на четвертую планету бело-голубой двойной звезды Амы произошло слишком уж много несчастных случаев. И, возможно, не все они были случайными, особенно принимая во внимание то, что они нашли в развалинах одного из древних городов неподалеку от места посадки пару дюжин самородков палладия. Обычно они не основывали на планетах базу, но именно с этой планеты их должен был подобрать и увезти на Землю звездолет «Вселенная». А «Вселенной» лететь до них оставался лишь месяц, и она уже была видна в астроскопе.
Когда это произошло, Торн со смехом сказал:
— Ну, Моксель, скоро мы вернемся к зеленым холмам Земли с кое-каким состоянием в карманах. Вот была бы шутка, если бы с кем-нибудь из нас что-либо произошло. Ведь продав две дюжины самородков — если мы за оставшееся время не отыщем больше, — только один мог бы жить сотню лет, как король.
На следующее утро Моксель пошел в лабораторию, где оставил на ночь скафандр, надел его и отправился наружу. А когда уже вышел, раздался резкий свист, у Мокселя потемнело в глазах, и он стал задыхаться. Он едва успел нажать кнопку воздушного шлюза и ввалиться внутрь, прежде чем потерял сознание. Позже, осмотрев скафандр, он нашел под левой подмышкой отверстие. А в лаборатории, под скамейкой, на которой всю ночь провалялся его скафандр, отыскался пустой пузырек из-под хлористоводородной кислоты, К счастью, у них были запасные скафандры.
Торн с дружелюбной улыбочкой обвинил его в небрежности. Действительно, Моксель проявил небрежность, не проверив скафандр. Но вот кислота?.. Пока он спал, Торн прекрасно мог вылить на скафандр кислоту. Уже отмечалось, что Моксель несколько последних выходов не проводил проверку скафандра. Так что, если бы все закончилось его гибелью, это признали бы несчастным случаем. Завершая инцидент, Торн повторил предыдущее замечание: «Вот было бы забавно, если бы с одним из нас что-нибудь случилось».
Этим утром они разделились. Моксель полетел на разведчике в одну сторону крошечной планетки. Торн на спасательной шлюпке направился в другую. Вот если бы они нашли палладий, то не было бы никаких причин для вражды.
Но даже теперь Мокселю было трудно предположить, что Торн действительно намеревается его убить. Он улыбнулся при этой мысли, потому что Торн сам рано или поздно умрет.
Все оказалось для Мокселя фантастически простым. Он нашел в руинах герметичное помещение, а в нем — телепатический времявязальщик, и в ответ на его вопрос появился Торн. Конечно, Моксель не ждал, что увидит момент своей смерти, его больше интересовало, почему он должен умереть. Его подозрения относительно Торна оказались совершенно верными. В ту минуту в недалеком будущем, когда Торн попытается его убить, большой палец Мокселя возникнет из небес и раздавит негодяя, как насекомое!
Пока Моксель добирался от руин до разведчика, он отошел от шока. Но ему все же казалось, что из развалин полупогребенного города доносится сардонический смешок.