Воздух был насыщен какими-то миазмами, бьющими в ноздри с почти физической силой, заставляя их сжиматься от отвращения. Влажность висела в воздухе с той тяжестью, что предшествует летней грозе. Тем не менее, ярко светило солнце, пробиваясь тяжелыми золотистыми лучами к земле сквозь плотный покров растительности.
Веерообразные листья вечнозеленых растений были развернуты к солнцу. Чак узнал среди них гинкго и адиантум с мясистыми фруктами и съедобными орехами.
Глаза его воспринимали все это, а сам он был преисполнен смешанным чувством удивления и страха. Тем не менее, он знал, что перед ним всего лишь пустая сцена. Актеры все еще прятались за кулисами, ожидая нужного момента для появления. Их смутные тени он и видел на границе силового поля — тяжелые, неповоротливые фигуры, характерные для Юрского периода. Динозавры.
Он снова посмотрел на стену растительности и попытался себе представить стегозавра, жующего листву, или зауропода, расхаживающего среди деревьев. Но ничего не получалось. Эти существа все еще были для него чем-то воображаемым, просто теорией, которую ученые вывели из древних костей. Он знал все названия, перед глазами у него были картинки с изображением любого из них, но все равно это оставалось неживым, книжным. Подсознательно его разум проводил строгую границу между воображением и действительностью. Кости, книги, теория — все это части действительности. А вот сами гигантские динозавры все еще оставались нереальными, каковыми и останутся, пока он не увидит их живыми.
Так или иначе, Чак с нетерпением ждал этого. Он лелеял фантазии о чудовищах, тайно вынашивал их в своей голове, так же, как тайком приносил в школу жаб, когда ему было двенадцать. У него было предчувствие, что все теории ошибаются, что чудовища наяву могут оказаться крошечными ящерками вместо гигантских исполинов. Он не хотел, чтобы рушились его мечты, поэтому не стремился проверять теорию.
— И что здесь настолько ужасного? — спросил Мастерсон, нарушая тишину. — То же самое может быть в Африке или в любых других нехоженых местах.
— Может быть, — тихо сказал Оуэн. — Но это не Африка. Это Америка, мистер Мастерсон. Америка за много лет до появления самого первого человека.
— Вот их я хотел бы увидеть, — загорелся Пит, сверкая зелеными глазами. — Настоящих пещерных людей.
— В Юрском периоде еще не было людей, — возразил ему Оуэн. — Как мы теперь точно знаем, первые люди появились в кайнозое, примерно через девяносто девять миллионов лет спустя с этого времени.
— Кайнозой? А это что? — спросил Гардель.
— Кайнозой означает «Современная жизнь». Это наше время. Вы должны помнить, что Человеку всего один миллион лет. А сейчас мы не в современности. Должно еще пройти очень много веков, прежде чем на Земле появится Человек.
— Значит, мы должны были отправиться в кайнозой, — заявил Мастерсон. — Мне тоже хотелось бы увидеть пещерных людей.
— Путешествия в любые времена, населенные Человеком, запрещены законом, — процитировал Оуэн.
— Но это просто позор, — сказал Артур, тряхнув массивной головой. — Древние люди очень интересны.
— Пожалуйста, заткнись, Артур, — рявкнул Мастерсон.
В глазах Артура опять сверкнула вспышка гнева. Казалось, он собирался что-то ответить, но отвернулся. Чак обернулся к Мастерсону, пытаясь понять, чем вызвана его нападка на негра. Но в глазах Мастерсона плескалось безмятежное спокойствие. Он уже забыл, что только что сказал.
— Это наша дичь? — Он махнул рукой в направлении смутных теней.
— Да, — слегка оживился Оуэн. Чак понял, что брат тоже услышал, как Мастерсон разговаривает с Артуром, и ему это тоже не понравилось.
— Прекрасно, — воодушевился Мастерсон. — Мы вроде бы на охоте, так что давайте начнем охотиться. Мне это стоило кучу денег.
— Которые пойдут на благие дела, мистер Мастерсон, — заметил Оуэн.
— Вот как? На что же именно?
— Фонды, состоящие из заработанного на частных охотничьих экспедициях, позволяют нам финансировать научные экспедиции. Мы уже узнали очень много о прошлом.
— Хорошо, — прервал его Мастерсон. — Давайте хотя бы поглядим на тех животных.
Он пошел к джипу и сел за руль.
— Прежде чем мы сойдем с этого места, — сказал Оуэн, — нужно его отметить. Вы привезли краску, как я просил?
— Конечно, — кивнул Мастерсон, поворачивая ключ зажигания. — Она в грузовике.