Он помог Игорю подняться, отвел его в комнату, уложил на диван. Затем запер дверь снаружи, так что из квартиры было не выйти, и отправился прочь.
Сергей Николаевич Висницкий сидел за столом своего просторного кабинета, просматривая газеты. Время от времени он посматривал на часы, отбивая носком начищенного ботинка азбуку морзе, что выдавало нервозность и обеспокоенность хозяина кабинета. Селектор наконец заговорил.
— Сергей Николаевич, к вам Кобыленко, — бархатисто пропела секретарша.
— Пусть войдет, — приказал Висницкий.
В кабинет втиснулся здоровенный детина в типично «качковом» облачении.
— Ну? — лаконично поинтересовался хозяин.
— Не соглашается, — угрюмо проронил Кобыленко, скрипя плотно натянутой на мускулистые плечи кожаной курткой.
Сергей Николаевич внимательно посмотрел на «качка».
— Не понял, — наконец отреагировал он.
— Ну не соглашается, — детина смотрел в сторону. — Я работал по схеме. Всю ночь ее обрабатывал. Сначала ласками, потом угрозами. Твою мать, то да се, а она — ни в какую!
— Ты что мне ваньку валяешь? Я зачем тебя внедрял, сукин сын? — Висницкий резко поднялся. — Ты что, целый месяц бабу трахал в свое удовольствие, по кабакам ее водил, цацки дарил на мои денежки, чтобы сидеть тут и мямлить черт знает что?
Детина все отворачивался от хозяина.
— У нее дети есть, так ведь?
Детина чуть дернулся.
— Девочка. Зовут Даша. Десять лет. Правильно?
— Правильно, — сдавленным голосом ответил Кобыленко.
— Та-ак. — Висницкий глянул на часы. — Сейчас полдень. Дашенька с подружками скоро из школы выйдет. Так?
— Так, — промямлил «качок».
— Так ты ее у школы встретишь и отвезешь на одну квартирку. А мы этой упрямой маме позвоним. Думаю, она посговорчивее будет.
— Сергей Николаевич, давайте я еще раз попробую, — заволновался детина.
— Ты уже напробовался, хватит. Понравилось, видно. Сиди и не гавкай.
Висницкий нажал кнопку селектора.
— Серегина с командой ко мне, — приказал он.
Через десять минут в кабинет Висницкого вошли четверо респектабельного вида мужчин. А еще через несколько минут они покинули помещение уже впятером, окружив плотным кольцом угрюмого Кобыленко.
Из дверей школы с шумом и гамом выпархивали разноцветные стайки детворы.
Из неприметной, цвета «белая ночь» «девятки», припаркованной около школьного здания, за выходящими наблюдали.
— А вот и Дашенька, — констатировал один из команды Серегина, сверившись с фотографией. — Ну давай, громила, работай! — приказал он по рации.
Из стоявшей неподалеку «вольво» вышел Кобыленко и направился к группе девочек, весело щебетавших на ходу. Одна из них, в джинсовой курточке, с задорным хвостиком волос, перехваченным какой-то яркой заколкой, радостно кинулась ему навстречу. На лице Кобыленко вспыхнула целая гамма чувств — нежность, с которой он обнял девочку, моментальное напряжение от взглядов из машины, решимость.
— Косой, вперед! — приказал Серегин, внимательно наблюдавший за этой сценой.
Из «девятки» выскочил симпатяга с богатой черной шевелюрой, роскошными усами и огромными очками с зеркальными стеклами.
— Вова, — заголосил он, — какими судьбами? Это дочка твоя? Красавица! Ну как жизнь? Ты на тачке? Подвезешь?
Балагуря, симпатяга оттеснял девочку к машине. Та и не сопротивлялась, ловя завистливые взгляды одноклассниц. Кобыленко, набычась, сел за руль. Симпатяга галантно усадил Дашу на заднее сиденье, уселся рядом с девочкой. Машина тронулась. Следом отъехала «девятка».
…Около пяти вечера Сергей Николаевич присутствовал на своем рабочем месте, сосредоточенно разгадывая кроссворд.
— Шеф, вам чай подать? — раздался через селектор полуобиженный голос секретарши.
— Неси, рыбуля, — разрешил Висницкий.
Капризно надув губки, секретарша вкатила в кабинет сервировочный столик, на котором располагались фарфоровый чайник, тарелка с бутербродами, графинчик с коньяком.
— Ну, что мы такие сердитые? — благосклонно оглядывая секретаршу, спросил Висницкий.
— Не любите вы меня, — поделилась своей бедой секретарша.
— Ну, ну, девочка. — Шеф ласково залез под короткую юбку. — Просто день тяжелый.
— У вас каждый день тяжелый, — капризничала девушка.
— Вот я тебя сейчас, — пообещал Сергей Николаевич, задирая юбочку.
— Шеф, можно? — В двери кабинета стоял Серегин, деликатно отводивший в сторону глаза.
— Да, — живо отозвался тот, одернув одежду любимой секретарши.
Девушка стремительно выкатила столик из кабинета.