— А он может добиться своего?
Клэр в изумлении уставилась на Алана, но потом вспомнила, что полицейские вовсе не обязаны знать такие тонкости. Ведь их участие в судебном процессе весьма ограничено: человеку просто говорят, когда он должен дать устные показания, вот и все.
— Да, может. Верховный суд подтверждает право обвинителя настаивать на суде присяжных. Учитывая чувства, которые непременно возникнут в связи с этим делом, и слабость улик, вся надежда Полтхейма на присяжных. Ведь судья мог бы просто прекратить дело за слабостью улик.
— Уверен, что во время суда всплывут более веские улики.
— Возможно. Но я надеюсь, что мы выйдем на суд с чем-то таким, что реабилитирует подозреваемого.
Алан собрался было откусить от сандвича еще один кусок, но остановился и посмотрел на Клэр.
— Вы тоже понимаете, что это необходимо?
Та уверенно кивнула.
— Вы слышали уже мои разглагольствования насчет роли адвоката в обеспечении справедливого суда в соответствии с Конституцией. И о том, что не мое дело определять вину или невиновность человека. Моя задача — только удостовериться, что приговор вынесен на основе законно полученных улик.
— Да, я слышал это.
— Так вот, я не отказываюсь от своих слов. Мне прекрасно известно, что большинство людей, которых я защищаю, без сомнения, виновны, и продолжаю спокойно выполнять свою работу, не боясь ночных кошмаров. Но на этот раз… Черт побери, на этот раз я буду напугана до смерти, если мы не представим суду настоящего преступника. Мне необходимо знать правду!
Алан, задумавшись, отложил свой сандвич.
— Вы склоняетесь к мысли, что Блэккайт может быть виновен?
Клэр отмахнулась.
— Нет-нет, я по-прежнему не верю, что он преступник. Но это не решает проблемы. Дело в другом: что, если мы не схватим настоящего преступника? Что, если та же беда случится с другой маленькой девочкой, потому что арестовали не того человека?
— Да. Я тоже об этом беспокоюсь. Я знаю: Томас Уэдлок уверен, что арестовали виновного. Но… Я, может быть, тоже был бы в этом уверен, если бы не вы, не ваши сомнения. Кроме того, ведь в доме Блэккайта ничего подозрительного не нашли — только фотографию. Кстати, вы уже спрашивали его о ней?
— О фотографии девочки? Еще нет, не успела. Завтра спрошу обязательно, когда встречусь с ним.
— Я бы хотел пойти с вами, если не возражаете. Мне нужно поговорить с Блэккайтом.
— Хорошо, не думаю, что он станет возражать. Я поставила его в известность, что наняла вас. Вы собираетесь спросить его о чем-то особом?
— Да нет, просто хочу понаблюдать за его лицом, услышать его голос, когда он будет отвечать на вопросы о фотографии.
— Своеобразная проверка на детекторе лжи?
Алан широко улыбнулся.
— Своего рода — да. Уверен, вы знаете, как много можно обнаружить, наблюдая за реакцией человека на вопросы, которые заставляют его чувствовать себя неуютно.
Клэр знала. Во время процессов она всегда внимательно следила за обвиняемым и свидетелями, отмечая выражение глаз, жесты, позу, которые могли означать все, что угодно — скуку, возбуждение, настороженность, страдание, лукавство.
— Ну, мне, конечно, придется спросить согласия Блэккайта, но я не думаю, что он будет против разговора с вами.
Потом они вместе сидели на полу в гостиной и сосредоточенно разбирали документы. Заключение медэксперта было больно читать, но Клэр заставила себя еще раз сделать это, попытавшись отвлечься от жгучего сострадания к малолетней потерпевшей. Ясно было лишь одно: Лотти не сказала ничего определенного, что могло бы помочь следствию идентифицировать насильника. При таком обороте дел кто угодно мог совершить преступление и быть освобожден.
— Здесь чертовски мало фактов, — сказал Алан, откладывая в сторону последний лист.
— Достаточно, чтобы выдвинуть обвинения, но не достаточно, чтобы осудить человека.
— Тем не менее присяжные могут вынести приговор?
— Могут. В этом случае мы подадим апелляцию, но для этого необходимо собрать новые улики. Я, конечно, надеюсь, что генетический тест определенно докажет непричастность Блэккайта к преступлению. Это быстро бы все прояснило, но…
Клэр поджала губы и отвернулась.
— Но вы хотели бы, чтобы настоящий негодяй был схвачен и предстал перед судом, — закончил за нее Алан.
— Я все время боюсь, что люди перестанут искать правду, думая, будто преступник уже за решеткой! И тогда настоящий маньяк изнасилует другую маленькую девочку, а невиновный человек попадет в тюрьму…