— Как вышло, что тебя так любят в этом доме? Кто эти люди?
— Сам не знаю, Даф. Но они мне как семья.
— А Элисаэль? Здесь… всё серьёзно?
Именно в этот момент эльфийка вошла в комнату, позволив Габриэлю не отвечать. Она легко подбежала к кровати и обняла его, положив голову на грудь и долгое время не произнося ни слова. Дафна разумно решила, что ей стоит оставить их одних.
Габриэль погладил эльфийку по голове.
— Лис, ну ты чего?
— Я так испугалась… — шёпотом произнесла Элисаэль. — Я думала, что ты мёртв.
— Без тебя уже был бы. — Она подняла голову и вопросительно посмотрела ему в глаза. Пришлось объяснить: — Тот, кто стрелял в меня, никогда бы не промахнулся. Но ты оттолкнула меня, и стрела вошла не туда, куда должна была.
Она вытерла слёзы. Габриэлю настолько стало не по себе от осознания, что какая-то девушка может так искренне переживать о нём, что он даже забыл о боли. Но Элисаэль вдруг вернула его в реальность.
— Это был человек из Тёмного Братства? Почему он хотел тебя убить?
— Да, — тяжело подтвердил Габриэль. — Он всё Тёмное Братство хочет убить, так что это не наши личные счёты. Ты заметила хоть что-нибудь? Ты видела его?
Эльфийка помотала головой.
— Мне жаль. Я видела только чёрный силуэт, а потом…
— Может, поняла, мужчина это был или женщина? Хоть что-то?..
— Прости, Габриэль. — Казалось, она вот-вот заплачет снова. — Я ничего не успела понять.
Он прижал её к себе, не собираясь больше пытать вопросами. Она и так пережила слишком большое потрясение сегодня.
— Сколько я был без сознания?
— Весь день.
— Прости, что приношу тебе столько неприятностей и проблем.
Её это обидело.
— Не говори так. Ты ведь знаешь…
— Знаю. Наверное, только поэтому я ещё жив.
— И даже думать не смей, чтобы было иначе.
Габриэль улыбнулся и ещё крепче обнял её.
Да, Дафна. Всё серьёзно.
========== Глава 19 ==========
Ночью им овладел болезненный жар, и Дафна несколько часов провела у его кровати. Измотанная произошедшим за последние дни, истощённая и напуганная, она всё равно оставалась очень внимательной. Она тратила последние силы на лечение его раны, и, иногда приходя в сознание, Габриэль видел, чего ей это стоило. Дафна выглядела очень болезненно: её лицо осунулось и побледнело, под глазами появились тени, а руки нескончаемо дрожали. Она пила зелье за зельем, чтобы хоть немного восстановить магические силы и продолжить работу, но Габриэль не понаслышке знал, чем может обернуться их употребление в таком объёме.
Тэниэрисс тоже был хорошо осведомлён о возможных последствиях, поэтому время от времени укоризненно напоминал ей об этом. Но Дафна была слишком упряма, чтобы кого-то слушаться. Поэтому, когда ей сделалось совсем дурно, альтмер увёл её куда-то. Всё это Габриэль осознал уже позже, когда ясность рассудка вернулась к нему вечером следующего дня.
Он помнил, что и сам Тэниэрисс иногда сидел рядом и успокаивающе говорил что-то на языке высших эльфов. А ещё он помнил, что в бреду видел отца. Сейчас Габриэль понимал, что это, наверное, всё же был Тэниэрисс.
Тем не менее к вечеру стало легче. На этот раз в комнате никого не было, и, открыв глаза, Габриэль начал прислушиваться к посторонним звукам. Было тихо.
Он скинул старое шерстяное одеяло и попытался приподняться. Тело болело, но эта боль уже не была невыносимой. Габриэль осторожно размотал наложенную повязку, осмотрел рану, затянувшуюся твёрдой круглой коркой, и вздрогнул от собственного прикосновения. Кожа оказалась липкой, покрытой какой-то жирной мазью, но он понимал, что выкарабкался только благодаря магии Дафны. Если бы её не оказалось в городе, он был бы мёртв.
Пересиливая боль и слабость, Габриэль встал с кровати и выглянул в коридор. Ноги подкашивались, в голове гудело, но он изо всех сил старался преодолеть это и держаться твёрдо. Это работало, и скоро шаги стали уверенными, а в тело вернулось ощущение силы. Пока ещё будто бы чужой, но теперь, по крайней мере, не приходилось задумываться о каждом движении.
На кухне Габриэль заметил Тэниэрисса, который развёл огонь в жаровне и был увлечён приготовлением чего-то вряд ли съедобного. Наверняка, очередное лекарственное снадобье. Габриэль приблизился к нему, и эльф обернулся на звук шагов.
— Тебе уже лучше? Хорошо. Твоё тело быстро справляется с недугами.
— Когда ты или Дафна рядом, — справедливо добавил Габриэль и прислонился к стене. — Где остальные?
Тэниэрисс относился к своей работе очень серьёзно, потому не торопился с ответом. Он подошёл к стоящей на огне миске и добавил в неё какой-то бледно-зелёной субстанции из стеклянной пробирки, отсчитав ровно двадцать капель. Запахло соком луговых трав.
— Дафна здесь. Она почувствовала слабость после работы над твоей раной, и я отвёл её в свою комнату. Сейчас она спит. — Габриэль, прекрасно зная, сколько нюансов Тэниэрисс опустил в своём рассказе, благодарно ему кивнул. Эльф, медленно помешав отвар небольшим деревянным половником, продолжил: — Элисаэль в храме. Скоро должна вернуться. Она слишком за тебя переживала, и я решил, что она принесёт больше пользы людям, если уйдёт служить днём.
На самом деле это Тэниэрисс переживал за неё, поэтому не собирался больше отпускать дочь ночью. Габриэль не мог не восхититься тем, как этому мужчине удавалось оставаться таким рассудительным и спокойным.
— Хватит стоять там, садись, — вдруг приказал альтмер, и Габриэль, с трудом сумев согнуться, опустился на высокий обитый мягкой тканью стул.
Тэниэрисс снял с верхней полки керамический горшочек и добавил в своё зелье едко пахнущий мелкий порошок, после чего наполнил маленький восточный чайник водой и поставил рядом на жаровню. Габриэль, наблюдая за ним, всё же рискнул спросить:
— Меня никто не искал?
— Нет. — Тэниэрисса, кажется, удивил такой вопрос. — Ты кого-то ждёшь?
— Не жду.
Альтмер бросил в чайник травы и плотно закрыл его крышкой. Потом он приблизился к Рэлу, присел перед ним и начал снимать бинты, чтобы посмотреть, как залечивается рана, и заново её обработать. Результат ему понравился, и он удовлетворительно кивнул.
— Заражения нет, ткани регенерируются… хорошо. В столь молодом возрасте ранения переносятся на удивления легко. — Тэниэрисс вдруг безобидно добавил: — Или это просто ты такой живучий.
Габриэль усмехнулся и предположил:
— И то, и другое, думаю.
Альтмер улыбнулся, поднялся, чтобы взять чистую салфетку, смочить её водой и смыть остатки мази с кожи. Когда он принялся обрабатывать рану, Габриэль вздрогнул. Тэниэрисс тут же отдёрнул руку.
— Ещё больно? — Рэл неопределённо кивнул. — Терпи. Скоро станет легче.
Габриэль и не собирался жаловаться. Чудо, что он вообще остался жив.
Когда Тэниэрисс достал из ящика небольшую стеклянную баночку с густым содержимым тёмного цвета и толстым слоем смазал им края раны, Габриэль почувствовал приятный мягкий холод. Но как только альтмер наложил новую повязку, кожу начало нестерпимо жечь.
Тэниэрисс не доводил чай до кипения, снял с огня раньше времени, разлил по чашкам и передал одну Габриэлю. Потом он вернулся к своему зелью, уже начавшему недовольно бурлить в миске.
Чай всё же был очень горячий, и Габриэль поставил чашку на стол, опасаясь обжечь пальцы. Тэниэрисс, сосредоточенный на своём загадочном занятии, неожиданно произнёс:
— Тебе повезло с Дафной. Она так о тебе заботится, что не жалеет собственных сил. Хотя, наверное, для неё это обычное дело: вряд ли она впервые помогает тебе выкарабкаться. — Габриэль ничего не ответил. Голос Тэниэрисса звучал угрюмо, и его слова казались предисловием к какому-то другому рассказу. — Мне с Элисаэль всегда было сложнее. С самого рождения она практически невосприимчива к большинству типов магии. Это явление называется “magicka latentis”, то есть латентная магия, а несчастные дети, рождённые такими, навсегда становятся изгоями альтмерского общества. В саммерсетской культуре быть чистокровным высшим эльфом и не быть магом считается… недостойным. Рождение такой дочери и стало причиной, почему мы с Лиансинэй покинули её дом на Ауридоне и поселились здесь.