— Что случилось? Почему?
— Нет, Рэл, — игнорируя вопросы дочери, запретил альтмер. — Сделаем иначе. Элисаэль сходит за вещами. Заодно она выиграет для нас немного времени, и мы незаметно переберёмся в храм. Оттуда уйти будет проще. Охотники продолжат следить за домом, пока не поймают её или не выманят, так что нужно попытаться обмануть их до того, как они обманут нас.
Ничего не понимающую Элисаэль напугали его слова.
— Отец, в чём дело?
— Пойдём, выпьешь чаю, успокоишься, и я всё тебе расскажу. Габриэль, собери свои вещи и предупреди Дафну.
Рэл кивнул ему и ушёл собираться. Он даже не думал перечить Тэниэриссу, уверенный, что альтмер не сомневается в своём решении. Казалось, что сейчас он был единственным, кто мог разрешить сложившуюся ситуацию, и Габриэль не переставал восхищаться им и благодарить за такое ничем не заслуженное доверие.
Дафна казалась совсем разбитой. События в Анвиле, случай с Габриэлем, а теперь ещё и охотники, пришедшие за ней, — всё это могло сломать её и сломало бы, не будь кого-то рядом. Рэл переживал за неё больше, чем за себя. Когда он рассказал ей о плане Тэниэрисса, она не стала уточнять детали, не стала спорить, и он не узнавал её, всегда горделивую и уверенную в себе, привыкшую контролировать всё самостоятельно.
Когда Габриэль собрал всё необходимое и вышел с Дафной в коридор, Элисаэль уже стояла подле двери, надев большой отцовский плащ с капюшоном, закрывающим тенью её лицо, и спрятав под него белую косу. Она была наживкой, на которую охотники, следящие за домом, должны были попасться. Их было двое — одного Тэниэрисс заметил у фонаря на кладбище через площадь от дома, а второй скрывался в соседском яблоневом саду, устроившись на каменной скамье.
Посмотрев на Дафну, альтмер попросил:
— Я знаю, что сейчас ты можешь на какое-то время становиться невидимой. На всякий случай воспользуйся этим.
— Не перестаю восхищаться твоей образованностью в этой области. — Габриэль так и не понял, искренне ли это прозвучало, или Дафна подозревала в чём-то отца Лис, но Тэниэрисс улыбнулся совершенно по-новому, самоуверенно и даже немного нахально.
— Я во многих областях образован. Элисаэль, ты готова? Всё запомнила?
Она закивала, и Габриэль, не понимая, почему вообще позволяет ей подвергать себя опасности, оставил поцелуй на её щеке.
— Будь осторожнее, Лис.
— Они меня не тронут, — заверила она. Её голос звучал удивительно храбро. — Всё будет хорошо.
Ниже натянув капюшон, Элисаэль по команде отца вышла из дома и уверенным шагом направилась в торговый квартал города, где располагалась таверна. Тэниэрисс осторожно следил за происходящим из окна. Почти сразу же за Лис пошёл тот охотник, который сидел в саду, и кивнул своему напарнику. Второй очень быстро к нему присоединился.
— Идём, — тихо скомандовал альтмер. Он вышел последним, запер дверь дома, и догнал Габриэля в центре площади. Дафну они не видели, но Габриэль нисколько не сомневался, что она уже ждала их у храма.
Зайдя внутрь, он быстро осмотрелся. У лестницы, ведущей в нижние комнаты, горели свечи, тускло освещался алтарь в дальнем конце зала, но никого кроме них троих здесь не было. Дафна развеяла свою вампирскую невидимость, и Тэниэрисс, выглянув на улицу и убедившись, что площадь перед храмом пуста, закрыл тяжёлую дверь. Он снял со стены лампу, зажёг фитиль и махнул рукой, приказывая следовать за ним.
В нижних помещениях никого не было. Может, в каких-то комнатах ночевали другие служители храма, но Тениэрисс шёл там, где не было людей. Вскоре они дошли до самой дальней просторной комнаты, где стояли большая кровать, письменный стол и книжная полка, а в одном из углов была оборудована домашняя алхимическая лаборатория. Похоже, это была личная келья Тэниэрисса, в которой он всегда мог отдохнуть и поработать с книгами или зельями.
— Рэл, сядь. — Поставив лампу на стол, альтмер неожиданно взял его под локоть и указал на кровать. — Еле на ногах стоишь.
Габриэль, измотанный переживаниями за Дафну, а теперь и за Элисаэль, действительно чувствовал себя уставшим, однако он не думал, что это так заметно со стороны. Боль не прекращалась, он уже научился её не замечать, но преодолевать себя оказалось не так-то просто. Усталость и головокружение быстро лишали сил.
Габриэль привык не спорить с Тэниэриссом, а потому послушался. Эльф сообщил:
— Отдыхайте. Если что-то понадобится, я буду наверху.
Когда он ушёл, Дафна села за письменный стол, заваленный бумагами, и сжала голову руками. Она выглядела очень уставшей. Одежды помялись, потому что она спала прямо в них, коса расплелась, и длинные волосы растрепались беспорядочными прядями.
— Габриэль, у тебя есть хоть какие-то мысли?
Он лёг на спину и посмотрел в тёмный потолок. Сейчас совершенно не получалось думать о чём-то, кроме желания пойти за Элисаэль. Останавливала Габриэля только та мысль, что предатель ещё в городе и на этот раз не промахнётся. А Лис не заслужила переживать всё это снова.
— Насчёт предателя?
— Это Люсьен… — Дафна произнесла это очень неуверенно, потому что могла подкрепить свои слова только личными подозрениями и ненавистью, но не весомыми доказательствами.
Габриэль опроверг её довод:
— Нет, не Люсьен. Это либо Аркуэн, либо Матье.
— Матье? Но как? Этого не может быть, Габриэль.
— Не знаю, как, Дафна, но это вполне может быть. — Габриэль говорил спокойно и безразлично. Он уже не думал о Тёмном Братстве, он думал только о том, чтобы отомстить за отца и защитить свою семью. — Он ещё более скрытен, чем Люсьен. Он не пускает тебя в свой дом, если это место можно так назвать, хотя ты самый близкий ему человек. Почему? Тебе никогда не казалось это странным? — Не дав ей ответить, он продолжил: — Если он предатель, то он до последнего хотел бы сохранить тебе жизнь. Но когда вы поругались, он… решил от тебя избавиться. Вы ведь оба были в Анвиле. К тому же он знает не только твою лошадь, но и дом друга, у которого ты проживала. Кто ещё об этом мог знать?
— За мной нетрудно было проследить.
— Нетрудно, — согласился Габриэль. — Но только ты не знаешь, что в тот вечер, когда меня подстрелили, Матье был здесь, в Чейдинхоле. Мы говорили. Обсуждали Люсьена как возможного предателя, и я сказал ему то же, что и тебе: я верю, что Люсьен не предатель. Если какие-то высшие силы хотели, чтобы я сделал выбор, то я его сделал. Я верю Люсьену так же, как ему верил мой отец. И я не считаю это ошибкой.
— Почему ты не сказал мне? — Дафна вдруг разозлилась и перешла на крик. — Почему не сказал, что он был здесь?!
Рэл повернул голову и увидел, что Дафна действительно в ярости. Она смотрела на него безумным горящим взглядом и вряд ли отдавала себе отчёт в происходящем. Но Габриэль оставался спокоен и, чтобы не подливать масла в огонь, решил оставить её вопрос без ответа.
— После нашего разговора Матье ушёл, сказал, что на этом наши пути расходятся. Он понял, что меня не удастся использовать против Люсьена, и в тот же вечер меня чуть не убили. То, что я выжил, счастливая случайность. Но есть ещё кое-что. — Габриэль снова посмотрел на Дафну и заметил, что она успокоилась. — Помнишь, я рассказывал тебе про Мэри, которая шпионила за Люсьеном вроде как по приказу Аркуэн? На первый взгляд это кажется глупым и абсурдным. Аркуэн потом клялась, что её подставили, потому что Мэри получила этот приказ не лично, а через письмо. Потом в Скинграде убили Яланту, и опять это был контракт, который доставила Аркуэн. Для неё это очень выгодно выглядит: никто не поверил бы, что она могла убить Яланту, да и тот давний случай с отцом… когда она встала на его защиту, потому что была очень хорошо знакома с работой Кэмлорнского Охотника… почему никто не попытался обвинить её? Все набросились на отца именно из-за того, что он когда-то был другом этого самого Охотника, но все позабыли, что ближе всех его работу изучала именно Аркуэн. А ведь её расследование ничем не закончилось. Не она избавила Тёмное Братство от Десмонда.
Дафна вдруг мрачно засмеялась, и Рэл замолчал, сбитый с толку.
— Обливион бы тебя побрал… Ладно, давай. Рассказывай, что ещё ты знаешь.