Он подходит к двери и открывает ее, кивнув кому-то. В палату заходит Егерь и я испуганно смотрю на него. Для чего он здесь?
— Дождись ее выписки и привези потом ко мне домой. Даже если она будет сопротивляться. — отдает ему приказ Эмир, а я подскакиваю на кровати от возмущения.
— Эмир, я... — издаю я шипение, а он впервые за последние минуты бросает на меня взгляд.
— Я знаю, что ты сейчас скажешь про полицию. Полиция тебе не поможет, если ты об этом. Можешь не переживать: я тебе ничего плохого не сделаю. Мы будем с тобой разговаривать столько, сколько понадобится для того, чтобы ты добровольно сделала ДНК-тест и я получил результаты.
— Этого никогда не случится. — Я едва сдерживаюсь, чтобы не накричать на него. Или не заплакать. Слезы уже стоят где-то в горле и глаза горят, но я сдерживаюсь - не хватало еще разрыдаться перед этим гребаным тираном, в которого внезапно превратился Эмир.
Нельзя было принимать его помощь. Зачем я вообще сказала про беременность? Дура. Неужели нельзя было взять себя в руки и не ляпать то, что могло бы мне навредить?
— Это мы еще посмотрим. — бросает Эмир напоследок и уходит, а я провожаю взглядом его спину в рубашке, чувствуя заполняющее меня отчаяние.
Мы с Егерем остаемся одни в палате. Но за дверью я видела еще двоих - поэтому, вряд ли мне удастся обмануть этого кофеинового шкафа и убежать.
Он, тем временем, как-то тяжело вздыхает, словно эта ситуация приносит ему дискомфорт, и произносит:
— Да ладно, не обижайся на него. Еще поговорите спокойно. Заказать тебе суши расслабиться?
— Боже... — я закрываю лицо руками, и кончиками пальцев зарываюсь в волосы. — Лучше закажи мне такси, если хочешь помочь.
Лия
Лия
***
Конечно же, никакое такси мне Егерь не заказывает. Этот мистер Шкаф, похоже, даже не подозревает, что своего начальника с настолько криминальными приказами можно просто взять и послать.
В конце конце, когда я устаю его уговаривать, при моей попытке позвонить в полицию, эта кофеиновая гора мышц подходит и отбирает у меня телефон, прежде чем я успеваю сказать “алло”.
Разозлившись, я кидаю в него бутылку с водой.
Вероятно, обидевшись на это, он больше не появляется в моей палате. Только когда врач заходит проверить мое состояние, я вижу мистера Шкафа сидящим на диванчике в коридоре: он пялится в телефон покрасневшими от недостатка сна глазами.
Утром я немного сдаюсь от скуки. Лежать в больнице без телефона - то еще испытание. Поэтому, пошаркав к двери, я открываю ее, и наши взгляды с Егерем тут же пересекаются. Он вздыхает.
— Лия, если ты...
— Кто будет оплачивать заказ суши - я или ты? — перебиваю его я.
Бровь шкафа немного приподнимается.
— Если ты хочешь что-то заказать, то это оплатит Эмир. Он распорядился...
— Отлично. — киваю я. — Тогда зайди ко мне и открой на телефоне какое-нибудь приложение с доставкой. Я хочу немного расслабиться.
***
Этот тиран решает проведать меня ближе к вечеру. Просто когда я спокойно доедаю полезный и вкусный салат с тунцом из доставки, дверь внезапно открывается и в палату заходит Эмир, принеся с собой запах улицы и легкий запах своего одеколона.
— Что за внезапный флешмоб на сто тысяч, которые исчезли с моей карты, а, Лия? —интересуется он, расстегивая рукава на рубашке и закатывая их. Судя по влажным пятнам, на улице идет дождь.
— Иногда нужно делать и добрые дела. — флегматично отвечаю я, наматывая на вилочку зелень с полоской рыбы. — Твои деньги пошли на благотворительность. Можно сказать, что ты почти очистил свою совесть от утреннего проступка.
Он усмехается.
— И как долго бы ты чистила мне совесть, если бы на карте не было лимита?
— Пока деньги не кончились бы.
— Оставь нас вдвоем. — говорит он внезапно Егерю, который явно нервничает, прокручивая стакан с кофе в руке. Он встает с кресла и, ни слова не говоря, уходит за дверь. Эмир провожает его странным, пристальным взглядом, а после расслабленно садится в кресло на место своего подчиненного и, взяв в руку пластиковую вилочку, задумчиво тыкает в одинокую сушину на тарелке.
— Если хочешь меня взбесить подобным, то вряд ли у тебя это получится. — произносит он, а я фыркаю.
— Я и не пыталась тебя взбесить. Считай это местью.
— Отлично. Пусть будет местью. Если ты успокоилась, то можешь прямо сейчас собираться и идти со мной делать тест.
— О, Боже. — я вздыхаю. — Сожалею, Эмир, но я не успокоилась и не пойду делать тест. И вряд ли ты меня заставишь... — я замолкаю, потому что в этот момент зубчики вилочки протыкают суши и мне становится немного не по себе, но я беру себя в руки, несмотря на изменившуюся атмосферу. — … Вряд ли врачи пойдут на преступление и силой возьмут у меня анализы.
— При желании я мог бы заставить их это сделать. — в этот момент Эмир поднимает на меня взгляд, и у меня пробегают по спине ледяные мурашки. — Но я не буду с тобой так поступать. Почему ты не сказала мне?
— Что не сказала?
— Что ты от меня беременна.
Я прикрываю глаза.
— Я от тебя не беременна.
— Хватит отпираться, Лия.
— Буду я еще отпираться перед тем, кто швырнул мне после совместной ночи деньги и сказал выметаться из номера. — не сдержавшись, цежу я. — А теперь строит из себя человека, который обеспокоен моей беременностью. Это не твой ребенок и твоим никогда не будет. Проваливай отсюда, Эмир и оставь меня в покое.
Лия
Лия
Боже мой.
После моих слов я замечаю, как прежде холодное лицо Эмира меняется. В глазах мелькает странная тень и он больше не смотрит на меня, уставившись куда-то в пространство.
— Я этого не помню. — внезапно произносит он, а я от возмущения едва не давлюсь.
— Что?! Ты...
— Я. Этого. Не помню. — повторяет раздельно каждое слово Эмир и медленно переводит на меня прожигающий, пронзительный взгляд. Его словно что-то разозлило. — Ты вообще ничего странного тогда не заметила? Я не отвечал за свои действия и почти ничего не помню с той ночи. Лия, как часто ты развлекаешься таким образом, что тебя мое поведение не смутило и ты меня не остановила?
Если бы я могла открыть в себе дверку и выпустить наружу всю злость, которая скопилась у меня в груди после его ответа - то она бы сейчас вылетела бы и за секунду загрызла Эмира. Не думала, что может быть что-то унизительнее после совместной ночи, чем брошенные деньги и случайная беременность от этого человека. Оказывается, можно собрать комбо из “денег”, “беременности” и “не помню”.
Меня еще месяц тошнило от возмущения, когда перед глазами всплывала картина со смятыми белоснежными простынями, красивым телом, на которое я тоже повелась, наполовину прикрытым одеялом, и рукой, которая протягивала мне небрежно целую пачку денег со словами "Бери и выметайся, чтобы с утра я не увидел твое лицо".
Вообще, я подозревала, что Эмир тогда выпил. Но разве настолько, чтобы не помнить?!
—Я тебя сейчас убью. — произношу я, сцепив руки в рамок, чтобы не съездить ими по красивому лицу этого ужасного человека. — Меня до глубины души тогда смутило твое поведение. Ты вел себя просто отвратительно!
— Поэтому-то ты осталась в номере? — он подпирает рукой подбородок, а мне хочется исчезнуть от выражения его глаз. Я отворачиваюсь, почувствовав, что покраснела.
— Я...
Я. Я-я-я-я. А что я? Что сказать-то ему на это? Не развлекалась я так никогда и не было у меня отношений на одну ночь, более того, я вообще не понимала, как люди до такого доходят. Я считала, чтобы разделить постель с человеком - для этого нужно достаточно сблизиться с ним душевно, чтобы такая близость не приносила дискомфорта и сомнений.