– Браво! – воскликнул Бен. – Браво мне. А ты старайся дальше.
Балансируя руками, я сделал еще один шаг, и еще, и еще. «Что со мной? – думал я, как заведенный. – Что со мной такое?»
Силы скоро закончились, и я устало замер. Обычно босыми ногами всегда можно определить, по какой поверхности идешь, но я осознал, что пол подо мной деревянный, только когда глянул вниз. Ступни не чувствовали ничего, но одно ощущение мне все-таки осталось: мучительный холод во всем теле. Я с трудом обнял себя за плечи, и Бен понял мой жест верно.
– Ну, тут уж ничего не поделать. Ты холодный, как замороженная рыба. Но то, что ты сохранил субъективное ощущение холода, интересно. Я обязательно это запишу.
Я продолжал смотреть на свои ноги. Кажется, даже у стариков они выглядят лучше.
– Шш-ш-што со мной? – хрипло спросил я.
От моего вопроса Бен растерялся.
– Ты не помнишь? Странно, я был уверен, что люди, умирая, сознают, что происходит. Тебе сломали височную кость, Джонни. Она в нашей голове самая тонкая, потому такие удары чаще всего смертельны. И все же у тебя восхитительно крепкая голова – ткани мозга не повреждены, иначе мы бы с тобой сейчас не беседовали. Причиной смерти, насколько я могу судить, стало кровоизлияние и отек мозга, вызвавший критическое повышение внутричерепного давления. Оно, в свою очередь, вызвало гипоксию, то есть, простыми словами, недостаток кислорода для питания мозговых тканей. Тебе очень повезло: если бы сам мозг был задет, я не смог бы ничего сделать. Этот потрясающий орган еще слишком мало изучен.
Слова доносились до меня будто издалека. Уловил я только главное: Бен утверждал, что я умер. Что за глупость, я ведь двигаюсь, говорю, дышу!
– О, это моя работа, – с невероятной гордостью ответил Бен. – Я вернул тебя к жизни. Ну, насколько возможно. Вот над этим великим открытием я и работал, пока ты не отнял у меня наследство.
Он обвел широким жестом стол, на котором я только что лежал. Я посмотрел туда, и меня затошнило. Ну, затошнило бы, если бы могло. Это и правда был узкий железный стол, окруженный поблескивающими железными скобами, рычагами и запутанной системой тонких стеклянных трубок. Вместе все это напоминало огромную неуклюжую машину со множеством деталей. Освещал ее ярчайший фонарь – как декорацию на сцене какого-то жуткого потустороннего театра.
– Эту лампу пару лет назад изобрел один шотландец. Прирученное электричество! – Бен подскочил к фонарю и нежно погладил подставку. – Удивительная, недавно открытая природная сила. Ты видел молнии? Вот, они – это электрический разряд. О, эти знания еще мир перевернут!
Он суетился вокруг своего чудовищного научного уголка, а я не мог вымолвить ни слова. Мне всем своим существом хотелось упасть в обморок, я стремился к этому каждой клеткой, но тело оставалось вялым, бесчувственным и совершенно на это не способным.
– …Генератор, конечно, тоже электрический. И, увы, тоже не моей работы. Ими занимается один потрясающий ученый здесь, в Лондоне.
Тут я увидел то, чего не видел никогда: Бен разрумянился, глаза за стеклами засияли. Человеческими существами Бен не восхищался в принципе, так что столь невероятное зрелище слегка привело меня в чувство.
– Мое личное открытие в том, что я осознал, для чего еще может пригодиться столь великая сила! – продолжал заливаться Бен. – Если приложить электроды, вот эти шутки, к мертвому телу, оно дергается от разряда, представляешь? Я проводил опыты на мышах, увеличивал ток, пока однажды – вообрази, какое это было счастье! – не обнаружил, что…
Когда я заговорил, собственный голос донесся до меня, как со дна глубокой ямы.
– Ты убл мня, чтбы ожвить?
Бен прервал свою жуткую лекцию и раздраженно уставился на меня.
– Джонни, когда я вскрыл твой череп, то обнаружил там удивительную аномалию – мозг размером с грецкий орех. Я всегда подозревал что-то подобное, но тут убедился своими глазами. – Я продолжал сверлить его взглядом, и он устало спросил: – Ты серьезно считаешь, что я мог тебя убить? Кстати, если бы я это сделал, начал бы оживлять сразу же, а не когда ты уже окоченел.
– Окчнел?
– Именно. Я три дня назад пришел завтракать на кухню – старики меня подкармливали – и обнаружил, что у них там ужас и паника. Они нашли твое мертвое тело на третьем этаже. Видимо, к нам влезли грабители, а ты пытался им помешать – храбрость, совершенно тебе не свойственная! Я забрал тебя, сказал, что сам вызову похоронную службу, а у них уже багаж был собран: сказали, ты их накануне уволил. Я их отпустил с миром, отнес тебя сюда и приступил к работе. Мои научные интересы противоположны твоим обвинениям и состоят в том, чтобы оживлять, а не убивать. Я служу человечеству, смысл моего существования в том, чтобы раскрыть тайну самой жизни, ведь тогда людям больше не придется…