ДАВИН
«… На белом свете есть уже двое, кого мне хотелось бы убить!..»
Я подстрелил первую в своей жизни серну, роскошного самца, и щеки мои просто горели от гордости и радости. Пороховая Гузка и Каллан пошли со мной – им пришлось проводить меня домой, мне самому было уж никак его не дотащить. Но когда мы вошли в кухню, я почти в тот же миг понял, что никого дома нет. На столе стояла миска, прикрытая рушником, – матушка оставила мне немного утренней каши от завтрака. И тут же моя гордость сменилась угрызениями дурной совести.
Рядом лежало какое-то послание, написанное легким почерком Дины: «Матушка с Ивайном Лакланом поехали верхом на Хебрахскую мельницу…» – произнес я вслух, когда мне удалось прочитать по складам записку: я не из лучших… не больно-то силен в грамоте. Дина куда лучше, хотя она на четыре года моложе меня. У нее куда больше терпения в таких делах. «Там что-то с какими-то овцами…»
– Без меня? – с невеселым видом спросил Каллан.
Очень уж всерьез принимает он обязанность охранять матушку.
– Они ведь знали, где мы. А Лаклан обещал проводить их обратно домой.
Каллан заворчал.
Он явно не одобрял то, что она уехала без него, но сейчас-то почти ничего не мог поделать.
– Лучше мне пойти и забрать Розу и Мелли внизу у Мауди, – сказал я. – Лишь бы только они захотели пойти со мной домой.
Они не захотели. Роза вырезала ложку для Мауди, а Мелли играла со щенками.
– Я подстрелил сегодня оленя, серну, – чуточку помедлив, похвастался я Розе лишь ради того, чтобы услышать, как звучит это слово.
– Это здорово, – с отсутствующим видом, продолжая вырезать ложку, произнесла она.
Она сказала бы то же самое, приди я домой с перепелом или с кроликом. Роза-то не больно понимает, что значит пойти на охоту. Я постоял немнэго, глядя на нее, пока она вырезала ложку. Ее светлые косы на этот раз свисали совершенно спокойно, и маленькая морщинка пролегла у нее меж бровей от усердия. А тем временем черенок ложки под ее рукой превратился в собаку, в охотничью собаку с острым носом и свисающими ушами.
– Схожу поглядеть, дома ли Нико, – сказал я.
– Мм-м… – пробормотала она, вырезая мелкие тонкие шерстинки, так что собака оделась в шубу.
Роза по-прежнему работала старым, наполовину проржавевшим маленьким ножиком, что захватила из Дунарка. Появись у меня когда-нибудь деньжата, я подарю ей новый, хороший нож. Хотя, с другой стороны, кто осмелится назвать плохим ножик, ткнувший Дракана в ногу…
Когда мы прибыли осенью в Высокогорье, Нико и местер Маунус перебрались в один из домов под общей крышей в усадьбе Мауди Кенси. Ясное дело, Нико и Маунусу тоже помогли бы выстроить свой дом, но хотя местер Маунус вечно жаловался на то, что мужчине в его-то годы приходится жить под кровом матери, он ничего не сделал, чтобы обзавестись своим домом. Быть может, такая жизнь на самом деле устраивала его. Или еще потому, что он по-прежнему строил планы, мечтая в один прекрасный день вернуться в Дунарк. Он и Нико были как раз в разгаре ссоры. Обычное дело! Я уже начал думать, что они иначе не могут. Дина говорила, что они любят друг друга как отец и сын, но слушать их брань было нелегко.
– Зачем тебе вечно притворяться глупее, чем ты есть? – кричал местер Маунус. – Ты же знаешь, что я прав!
– Еще чего! – отвечал Нико потише, но с той же злобой.
– Прекрасно! Лучше не бывает! Ладно, валяй дурака, изображай простофилю чабана, покуда Дракан дозволяет тебе это.
– А что худого в том, чтобы пасти овец?
– Да ничего! Ежели ты рожден пастухом и доволен этим и плевать тебе на город и крепость!
– На город и крепость, что меня знать не желают! Ежели они хотят Дракана, дозволь им это, а мне дозволь жить в мире и покое!
Стоя в дверях, я хорошенько не знал, не надо ли мне откашляться, сказать «Здравствуйте!» или просто тихо уйти. Я как раз решился на последнее, когда оба одновременно заметили меня.
– Добрый день, Давин! – поздоровался местер Маунус. – Как поживаешь?
– Спасибо, прекрасно! Я как раз подстрелил самца серны.
Но после разговора о Дракане и Дунарке слова мои прозвучали словно бы на удивление ребячливо.
– Прекрасно, прекрасно… – пробормотал Маунус почти с таким же отсутствующим видом, как Роза.
И лишь Нико задал нужный вопрос:
– Меткий выстрел?
– Прямо в сердце. Каллану даже не пришлось пустить в ход охотничий нож. Олень был мертв, когда мы подоспели к нему.