– Не смейте так говорить со мной, Элиза, – покраснев, возмутилась миссис Мак-Клелланд.
– Я буду говорить, как сочту нужным. Я у себя дома, а вы – незваная гостья. Если вам не нравится мой прием, уходите, только и всего.
Жоржетта неожиданно улыбнулась.
– Люди говорят, что у вас пропал интерес к жизни. Что вам все равно – пойти на эшафот или нет. Я думаю, они лгут. Вы все так же цепки, как прежде. Маленькая дикая кошка. Вы хотите жить. А каждый день этого суда оставляет вам все меньше шансов на освобождение, и с каждым днем вам все больше хочется жить. Могу предположить, что даже жизнь без Гарта покажется вам более приятной перспективой, чем смерть на виселице. Не так ли?
Я не ответила, и Жоржетта решилась продолжить:
– Как я уже говорила, мне не хотелось бы потерять Гарта. Я не хочу с ним разводиться.
Сердце мое подпрыгнуло.
– Он… он просил вас, просил вас…
– Пока нет. Мы не встречались с тех пор, как он вернулся из Вашингтона. Я не хочу потерять свой дом. Хайлендс для меня – все, Элиза. Вы не поймете меня, пока не обретете собственный дом. Я помогла Гарту сделать его таким, каков он есть сейчас, и не хочу от него отказываться. А мне придется отказаться от него, если он оставит меня или если ваша скандальная связь разрушит его карьеру. Я годами жила в окружении слухов о нем и его женщинах, но он ни разу не дал мне понять, что относится к этим романам всерьез. Ему нравилась известность, слава, доверие президента, приключения. В наших отношениях существовал устоявшийся порядок. Так было, пока не появились вы. Я мирилась со многим в его жизни, но с этим мириться не хочу.
– О чем вы говорите?
– Если вас повесят, разразится такой скандал, что на его карьере будет поставлен крест. Если вас освободят, он может развестись со мной и жениться на вас, то есть результат будет тем же. Я вынуждена буду покинуть свой дом.
– Вы могли бы подумать об этом раньше, – заметила я. Жоржетта не обратила внимания на мои слова.
– Я нашла выход, Элиза, – продолжала она спокойно.
– Однажды вы уже решили освободиться от меня, – прохладным тоном заметила я. – Что вы припасли на этот раз? Решили-таки меня убить? Может быть, вы даже подкупили одного из стражей, чтобы он взял вину на себя? Говорят, у каждого есть своя цена.
– Послушайте, Элиза, – сказала она, поднимаясь с топчана. – Я предлагаю вам свободу. Слышите меня? Свободу! Я приду до начала завтрашнего заседания в суд и скажу, что Арнольд убил Жака и что он признался мне в содеянном. Умолял ему помочь.
Я засмеялась.
– Арнольду ваше признание вряд ли понравится!
– Мне все равно, – сказала Жоржетта. – И потом, он ведь виноват, не так ли? Я всего лишь скажу правду.
– Вы, конечно же, не станете говорить им о Старьевщике, о…
– Почему нет? Это всего лишь часть плана Арнольда. Я скажу, что он заставил меня повиноваться, что он угрожал меня убить, если я только заикнусь о Жаке или о вас. Я хорошо знаю своего кузена. Он не сможет выслушать мое признание, не выдав себя какой-нибудь возмущенной репликой, так что все сразу увидят, что виновен он, а не вы. Завтра утром он будет в суде, можете не сомневаться. Он ни дня не пропустил из этого представления. Это самое большое удовольствие из доступных ему ныне. Вы будете свободны, и Гарт будет свободен от вас. Мы снова можем зажить по-старому. Все будет так, как и было до вашего появления.
Я смочила губы.
– Вы не сказали, что я должна сделать взамен, – заметила я. – Неужели вы это делаете, чтобы не разбить Гарту сердце?
– У Гарта нет сердца, Элиза, – усмехнулась Жоржетта. – Вы знаете это не хуже меня. Он будет добиваться желаемого, пока оно от него ускользает, но как только он получает то, что хочет… Он упрямый человек, и ему быстро все приедается. Единственная причина, по которой он все еще за вас держится, состоит в том, что вы заставляете его гоняться за вами, и его веселит погоня. Но коль скоро вы окажетесь вместе, он переключится на что-нибудь другое.
Жоржетта высказала вслух мои самые сокровенные страхи.
– Другое приключение, другая женщина, – прошептала я.
– Точно. Но, Элиза, на этот раз все должно быть исполнено четко. Я хочу избавиться от вас раз и навсегда. Обещайте мне, что вы покинете Луизиану, вернетесь во Францию и никогда ноги вашей не будет в этой стране. Если вы мне пообещаете это, я освобожу вас. Сейчас здесь на рейде стоит торговое судно «Etoile de France», которое отплывает завтра вечером в Марсель. Вы должны уплыть с этим судном, Элиза. Подумайте над моим предложением. Всего через несколько недель вы сможете вновь увидеть Францию. У вас ведь есть семья, Элиза. Дом. Вы не хотите домой, Элиза?
– Да! – воскликнула я. – Да, я хочу вернуться домой! Боже, если бы я могла вам поверить, если бы вам можно было доверять…
– Верьте мне, – сказала Жоржетта, сдавив мне руку одетыми в перчатки пальцами.
Мне на миг показалось, будто когти ее впились в мое тело и в глазах блеснуло что-то звериное, но мне не приходилось выбирать, из чьих рук принимать свободу. Кем бы она ни была, она предлагала мне жизнь. А я хотела жить! Я хотела, чтобы мой ребенок родился и превратился в мужчину. Я хотела домой.
– Доверьтесь мне, я говорю правду, Элиза. Я уже договорилась с капитаном. Все, что от вас требуется, это взойти на корабль и сказать «прощай» всем вашим бедам. Я все предусмотрела, в том числе и небольшую сумму на расходы.
– Мне не нужны ваши деньги…
– Я не собираюсь вас подкупать, Элиза. Будьте разумной: вам понадобятся деньги, чтобы добраться из порта до дома, экипаж, еда, прочее. Подумайте.
– А что, если он… Что, если он поедет за мной во Францию?
– Не поедет, – спокойно сказала Жоржетта, – если вы будете действовать с умом. Вы не должны встречаться с ним после суда. Не позволяйте ему приближаться к вам. Сразу же – в карету и на корабль. Послушайте, Элиза, если вы обманете меня, если он будет пытаться вас отыскать, вам не поздоровится. Я сломаю вам жизнь, пусть для этого мне придется уничтожить и Гарта. Вы знаете, на что я способна, Элиза. Вы знаете, как далеко я могу пойти. Если вы хотите, чтобы он жил в покое и счастье, уезжайте во Францию. Адвокату скажите, что я хочу выступить с разоблачением. А остальное предоставьте мне. Через несколько часов вы будете свободной.
– Хорошо, – тихо сказала я. – Я сделаю то, о чем вы просите. Я уеду и не вернусь.
– Отлично, – пробормотала Жоржетта с ледяной улыбкой. – Приятного путешествия, Элиза. Писать не обязательно, – добавила она перед тем, как позвать стражу.
Надзиратель выпустил ее из моей камеры. Я опустилась на топчан. Итак, я может быть, больше никогда не увижу Гарта, но я останусь жива и у меня будет от него ребенок. Я буду всю жизнь благословлять Господа за то, что он подарил мне этого ребенка и за то, что я узнала пусть краткий миг счастья с Гартом.
На следующее утро перед судом я сказала Говарду:
– Вечером у меня была гостья. Жоржетта Мак-Клелланд. Она собирается рассказать правду об Арнольде и убийстве.
– Вот это да!
– Вы должны с ней встретиться немедленно. Она расскажет обо всем, даже о Нике-Старьевщике. Она представит дело так, будто все это была идея Арнольда, он якобы заставил ее действовать заодно. Ее признания хватит, чтобы меня освободили.
– Не могу поверить. Она никогда бы не предложила… Что она получила от вас взамен, Элиза? – спросил адвокат. – Что вы пообещали ей?
– Ничего. Совсем ничего. Если кто-то спросит вас, скажите, что у Жоржетты внезапно проснулась совесть и она не захотела, чтобы повесили невинного человека. Тот, кто знает ее хорошо, не поверит, но все равно скажите только это.
– Но…
По задним рядам зала суда прокатился ропот. Я даже головы не повернула. Только когда Говард удивленно протянул: «Гарт…», я оглянулась. Гарт стоял, прислонясь к двери и, победно улыбаясь, смотрел на меня. По левую руку от него стоял Ник-Старьевщик, а по правую – Джек Речная Крыса.