Его серые глаза на загорелом лице внушали мне какой-то суеверный ужас. В хорошую погоду Гарт ходил босиком и без рубахи. Солнце играло на его бронзовых плечах с выступающими мышцами атлета. Гарт был красив, но излучал опасность, как принц-злодей из сказки. Я сама поражалась, как могла когда-то желать его. Сейчас я боялась его и ненавидела.
В тридцати милях от Норфолка мы попали в шторм. Наше маленькое суденышко бросало, как щепку. Джозеф боролся с рулем, и Гарт крикнул мне, чтобы я помогла с парусами. Скрестив на груди руки, я только смерила его презрительным взглядом и, ни слова не говоря, отвернулась.
– Я закрепил руль, – перекрывая грохот волн, прокричал Джозеф. – Сейчас помогу тебе.
– Нет, – рявкнул Гарт. – Или она будет нам помогать, или пусть плывет к рыбам. Предлагаю тебе выбор, Элиза. Или ты будешь работать, или…
– Эй, Гарт, – вмешался Джозеф. – Я отвечаю за Элизу. Не смей…
– Это не увеселительная прогулка, Джозеф, – сказал Гарт. – Шторм крепчает, и, черт возьми, не пришло ли время ей немного поработать, вместо того чтобы сидеть, словно пчелиная матка. Пусть помогает или убирается. Ну как, Элиза?
Я набрала в грудь побольше воздуху и приготовилась послать его к чертям, но тут громадная волна лизнула палубу. Я потеряла равновесие и полетела через борт в ледяную воду. Меня сразу же потянуло ко дну, я выплыла, судорожно глотая воздух, затем снова пошла на дно. Вокруг меня с грохотом ворочались тонны воды, голова моя кружилась. Беспомощно озираясь, я искала взглядом «Морского демона», но его закрывали волны. Юбки мои завернулись вокруг ног, мешая плыть. Я пыталась сорвать тянувшую меня вниз одежду, но пальцы окоченели и отказывались повиноваться. Раз или два я изо всех сил закричала, хлебнув при этом морской воды. Вот и конец, удивленно и немного грустно подумала я. Я уходила в черное холодное забытье и уже не надеялась на спасение.
И тогда я услышала голос Гарта:
– Элиза, сюда!
Он был всего в нескольких футах. Я протянула руки ему навстречу, но волны подхватили меня и потянули вглубь.
Гарт уже был рядом. Я чувствовала, как он схватил меня за волосы и вытащил из сумрака. В отчаянии я вцепилась в него, обвила его шею руками. Он захлебнулся, и мы в обнимку дружно пошли ко дну. Когда мы выплыли, Гарт был сзади. Свободной рукой он рванул с меня юбки, освободив ноги, и, поддерживая меня поперек груди, поплыл к шхуне. Джозеф кричал нам. Я не понимала, откуда идет звук, но Гарт, видимо, ориентировался лучше. Спустя целую вечность мы добрались до «Морского демона», и Джозеф втащил меня на палубу.
Я лежала лицом вниз на грубых досках, пока Гарт приводил меня в чувство. Я слабо пыталась протестовать, но он словно не слышал. Наконец он отпустил меня, помог сесть, и Джозеф влил в мой рот виски. Я захлебнулась, меня вырвало: они заставили меня выпить еще. Глотка и желудок горели огнем, но по телу разлилось тепло. Я посмотрела на Гарта, но его лицо расплывалось у меня перед глазами.
– Пошел к черту, – проговорила я заплетающимся языком и потеряла сознание.
Гарт отнес меня в каюту. Я была почти без ничего – в одной короткой рубашке, намокшей и прилипшей к телу. Одним быстрым движением он сорвал ее, завернул меня в грубое одеяло и, не церемонясь, швырнул на койку, затем вернулся на палубу. Они с Джозефом что-то кричали друг другу, но что именно – я разобрать не могла. Впрочем, мне было все равно. Мне хотелось только спать.
Шхуна выдержала шторм с честью, без серьезных повреждений. К утру следующего дня, когда мы достигли Норфолка, я уже пришла в себя, но на палубе не показывалась: ждала, пока Гарт сойдет на берег. Вернувшись несколькими часами позже, Гарт лишь мимоходом взглянул на меня, не обмолвившись ни словом о происшедшем накануне. Он был насуплен и мрачен.
– Нашего флота больше нет, – с горечью констатировал он. – Пару недель назад нас атаковали британцы и потопили большую часть флота. Те корабли, что остались на плаву, сейчас в ремонте или на пути в Балтимор. Здесь не осталось никого, кто бы мог передать сообщение. Черт побери! Нам нужно нанять команду, но не думаю, что нам это удастся. Остается одно – попытаться доставить сведения самим.
Джозеф в сомнении покачал головой.
– Это долгий путь, приятель. Примерно две тысячи миль вокруг Флориды и еще порядком по Мексиканскому заливу.
– Это ты перебрал – не больше полутора тысяч.
– Это время года самое опасное для судоходства. Ты об этом знаешь не хуже меня, – резонно заметил Джозеф.
– А что я, по-твоему, должен делать? – взорвался Гарт. – Послать мой доклад с почтовым голубем? Мне тоже не очень улыбается месяц плавать в этом корыте.
Гарт бросил на меня злобный взгляд, но я только вздернула подбородок, принимая вызов.
– Я знаю только одно, – продолжал Гарт, – мы должны добраться до Нового Орлеана раньше, чем туда придут англичане. Мы даже не знаем, сколько нам отпущено времени.
– Ты – ненормальный, – заявила я. – Мне нет дела до того, что ты делаешь и куда направляешься, но я знаю одно – мне с тобой не по пути. Джозеф, мы едем в Филадельфию, ты обещал мне! Я не хочу возвращаться в Новый Орлеан и не хочу плыть с вами. Ладно, все поняла. Я одна поеду в Филадельфию!
– Тебе не миновать Виргинии, Элиза, – тихо возразил Джозеф.
Я прекрасно понимала, что он имеет в виду. Объявления. Описания. Мне нельзя ехать в одиночку. В этой части страны я была в опасности. У меня не было иного выбора, кроме как с Гартом плыть в Новый Орлеан.
– Но… Но шхуна так мала, – возразила я. – И не приспособлена для дальних путешествий. Мы потонем, и ваш драгоценный отчет тоже потонет. Ты что, ненормальный, Гарт Мак-Клелланд? Разве ты не можешь отличить желаемое от действительного? Нас схватят британцы. Нам нужен большой корабль и настоящая команда!
Гарт со вздохом покачал головой.
– Ты будешь моей самой лучшей командой, Элиза, если станешь делать то, что я тебе говорю, и держать в узде свой норов. Уверен, что ты кое-чему научилась у Лафита, а я научу остальному. А «Морской демон» – прекрасное судно.
Мышеловка захлопнулась – мне ничего не оставалось, как покориться судьбе.
– Я не поплыву с вами! – воскликнула я. – Вы не можете принудить меня!
Но стоило только взглянуть на упрямо выставленный подбородок и стальной блеск глаз Гарта, чтобы понять, что все мои аргументы не будут услышаны. В поисках поддержки я посмотрела на Джозефа. Он старался сохранить на лице сочувствие и симпатию, но я видела: он тоже за то, чтобы плыть в Новый Орлеан. Надо знать мужчин: для них приключения – все. Они остаются детьми до старости, и сейчас от предвкушения настоящей драки с бритами у них светились глаза.
– Эх вы, мужчины! – сказала я в сердцах и пошла жаловаться на свою судьбу небу и волнам.
Я знала, что меня ждет: целый месяц с Гартом на маленькой шхуне посреди океана. Всего двое мужчин и я, а против нас – океан. Что за команда! Какой безумный план! Джозеф и Гарт приняли мудрое решение не торопиться с отплытием, и две последующие недели они готовились к плаванию. Я не страдала молча, но мои жалобы, мои призывы к здравому смыслу были гласом вопиющего в пустыне. Я спала на шхуне. Гарт предложил мне поселиться в гостинице в городе, но я предпочитала терпеть неудобства, чем испытывать судьбу. Здесь, вдали от людей, куда меньше была вероятность того, что кто-то из встречных заметит во мне сходство с рабыней по кличке Француженка.
У Гарта, однако, не было причин отказывать себе в благах цивилизации. Часто ночами он отправлялся в близлежащую деревню, и по возвращении от него разило виски, табаком и дешевыми духами. Я говорила себе, что должна быть довольна: покуда Гарт дарит свое общество местным красоткам, он вряд ли станет докучать мне. И все же я испытывала раздражение и досаду и однажды, увидев его после очередного ночного загула, не выдержала.
– Я думала, ты торопишься в Новый Орлеан, – вскользь заметила я, когда Гарт наливал себе кофе из кастрюльки, которую я разогревала на лагерном костерке.